34 
– Да… – с трудом проговорила она, потому что ее всю трясло, а рот и вовсе свело.
– Так вот, малышка, твой отец вот уже две недели как сдал нам эту квартиру, я заплатил за полгода вперед и теперь ничего не хочу знать, понятно?
– Но если он сдал вам… – мысли ее путались, а в глазах темнело, голова кружилась, и она чувствовала, что сейчас упадет, – тогда где же он жил сам?
– Здесь же, в этом подъезде у какой-то бабы и жил, пока она его не выперла, понятно? Твой отец – мерзкий тип, но так случилось, что я снял у него эту квартиру, а потому мне, в принципе, все до лампочки, кто он и где. Главное, я буду здесь жить до весны, это точно. Так что дуй-ка отсюда, пока я не натравил на тебя свою жену. У нее скверный характер, поэтому тебе лучше убраться отсюда поскорее.
Из квартиры несло каким-то затхлым воздухом, гнилью, перегаром и сигаретным дымом.
Аля, пятясь, спустилась на один лестничный пролет и прислонилась спиной к стене. Ноги уже не держали ее. Она со вчерашнего вечера ничего не ела. Марго не дала ей ни крошки. И ей почему-то вспомнилась ее новая шубка, норковая, теплая и пушистая. Там, в квартире, которая в последнее время стала ее домом, она находилась в таком состоянии, что ей было не до шубы. Ей тогда и в голову не пришло поискать ее. Да и навряд ли после того, как там побывал ее отец, можно было надеяться на то, что в квартире осталась хотя бы одна ценная вещь. А тем более шуба. Разве что ботинки… Она с тоской посмотрела на свои покрасневшие ноги, засунутые в неимоверно большие кроссовки, и запоздалые слезы хлынули из глаз.
Аля вышла из подъезда, дошла до остановки и села в первый попавшийся автобус. Доехала до вокзала, вышла и остановилась перед его ярко освещенными стеклянными стенами. Там, в нескольких шагах от нее находилось кафе, где за столиками сидели и закусывали отъезжающие. Аля сглотнула слюну. Жестокий голод заставил ее уже по-другому взглянуть на свою прошедшую жизнь. Ведь до такой степени отчаяния она не доходила ни разу, и она представления не имела, как выпутается из этой, казалось бы, безвыходной, ситуации.
– Девушка, по-моему, у тебя проблемы, – услышала она низкий женский голос и, мгновенно обернувшись, встретилась глазами с толстой теткой в светлой дубленке и пуховом платке. Темная родинка над верхней губой придавала ее лицу женственность и мягкость. – Можешь мне ничего не рассказывать, я примерно представляю себе, что могло с тобой случиться. Если хочешь, пойдем со мной. Я покормлю тебя и устрою на ночь. Если понравится, останешься, нет – значит, уйдешь. Я никого не неволю. Здесь, на вокзале, полно мужчин, которые не прочь скоротать время до отправления поезда в компании молодой и хорошенькой девушки. Они не извращенцы, а так, обычные работяги. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю? Ты пойдешь со мной? У меня есть гороховый суп с копченой грудинкой. Подумай сама, ну что ты будешь здесь делать, на этом грязном вокзале? Ждать, пока тебя не отведут в участок? Там тоже, знаешь, не ангелы, тоже мужичье, падкое до дармовщинки. Пустят тебя по кругу, и потом никому ничего не докажешь. А у меня большая и теплая квартира…
Аля слушала ее и думала о том, что тетка умная и фразы строит не просто так, а бьет прямо в цель. Теплая квартира, гороховый суп… Ведь это именно то, что ей сейчас нужно. И кровать у нее наверняка есть, и теплое одеяло.
– Я согласна. Очень холодно, – она передернула плечами.
– Вот и отлично. Пойдем, милая. Я же не зверь какой. Я тебе только добра желаю. Пойдем… – она приобняла ее и повела за собой.
14. Две правды
Виктор остановил машину перед толпой людей, собравшихся у подъезда дома, где жил Андрей Бархатов. Нехорошее предчувствие охватило его, когда он заметил стоящую прямо у крыльца машину «Скорой помощи», две черные «Волги» и милицейский «газик». «Если убили Гасана, – он вспомнил слова Натальи, – то следующим может быть Андрей, ведь они работали вместе. Если, конечно, это убийство не личного характера».
– Здесь что, пожар? – спросил он, подавляя в себе растущий страх, у женщины, что стояла ближе всех к нему. – Что случилось?
– «Нового русского» убили, – бросила через плечо женщина, даже не повернувшись в его сторону. – Выстрел в упор. Вот и думай после этого, хорошо быть богатым или плохо.
Виктор протиснулся сквозь толпу и вошел в подъезд. Он думал, что его остановят, что вот сейчас перед ним возникнет какая-нибудь преграда в виде желтой пластиковой ленты с надписью «Оцеплено милицией», но ничего подобного не произошло. Когда же он достиг лестничной клетки, где жил Бархатов, он увидел нескольких мужчин в кожаных плащах и куртках, которые курили, стряхивая пепел на бетонные плиты пола неподалеку от темной лужи почти у самых их ног. Это была кровь. В это время дверь квартиры Бархатова распахнулась, показалась спина человека, который, пятясь, держал носилки. Несколько секунд, и Виктор увидел прикрытое белой простыней тело. В том месте, где находилась голова, белая ткань была красной от крови.
34 
