Последние отзывы

  39  

– Понятно.

– А мне вот непонятно, зачем она пригласила меня, если они должны были кататься вдвоем с Ренатой.

– Значит, обманули Ренату. Ты же не знаешь, каким образом подруги договаривались о встрече. Возможно, по телефону. Другими словами, это Ренате могли позвонить. Предположим, какая-нибудь женщина с голосом, похожим на Иринин.

– Но зачем?

– Чтобы убить!

– За что ее убивать?

– Если бы я только знала…

Виктор подумал о том, что разговаривает с Натальей, как и прежде, словно ничего не произошло, и что рядом с ним не хладнокровный убийца его бывших друзей, а его милая и добрая сестрица, этакий безобидный, говоря ее языком, ягненочек…

– Теперь ты понимаешь, почему я против того, чтобы заниматься расследованием убийства Ренаты?

– Понимаю. Только вот ты никак не хочешь понять, что ее убийца гуляет на свободе. Послушай, ну чего тебе бояться, если я поручу это расследование частному детективу. Ведь, если ты ни в чем не виноват, то тебе и бояться нечего. Я же говорила со следователем и поняла из беседы, что работы в отношении этого убийства как таковой произведено не было. Так, опросы свидетелей, твои показания, словом, ерунда. Меня вот, к примеру, интересует, почему следователь не встречался с окружением Ренаты.

– Ты имеешь в виду художников?

– Ну, конечно! Ведь кто-то же подсказал ей сфотографировать пейзаж.

Перед Виктором возникло вдруг нежное лицо Ренаты с ясными карими глазами, копной золотистых волос, развевающихся на ветру. И вдруг глухая, нестерпимая боль всколыхнула его сердце. Что происходит? Зачем я признался Наталье в том, что был в тот день в лесу? Кто меня заставил сделать это признание? И как нам жить дальше?

Он жил теперь в одной квартире с женщиной-убийцей и какое-то время должен был играть по ее правилам. Но какое время? Как долго продлится их странный союз?

Он закрыл глаза. Ему показалось, что за последние несколько минут он словно постарел.

Он вдруг почувствовал, как его обнимают сильные и теплые руки.

– Не переживай и забудь все то, что я тебе сегодня рассказала. Эта правда принадлежит только нам: тебе и мне. Мы должны помогать друг другу, и тогда у нас с тобой все получится. А сейчас мы пообедаем и немного отдохнем… – она нашла губами его губы и нежно поцеловала. – Не бойся меня. Мы с тобой далеки по крови, так что не шарахайся от меня и не дрожи от моего прикосновения… Представь себе, что я – самый близкий тебе человек.

И Виктор с каким-то щенячьим всхлипом, зарываясь лицом в ее теплые ладони, представил себя рядом с Ренатой.

15. На новом месте

Женщину, у которой поселилась Аля в большой и уютной квартире неподалеку от вокзала, звали Софьей Андреевной. Ласковая в обращении, миловидная, проворная, она все делала быстро и чисто, и ее внешнее благообразие поначалу настолько сбило Алю с толку, что, едва переступив порог этого, кажущегося гостеприимным и тихим дома, она спросила себя: а не приснились ли ей слова, имеющие вполне конкретный смысл происходящего действа? Разве не звучали из уст этой тщательно одетой и хорошо, по-домашнему пахнувшей женщины намеки на то, чем в действительности Аля должна будет заниматься, чтобы отработать злосчастный гороховый суп и кровать?

– Проходи, милая. На-ка, выпей вот водочки и полезай в горячую ванну, а когда отогреешься, выйдешь, я дам тебе халат, и мы поужинаем.

Кафель в ванной комнате был зеленого цвета, пластиковый коврик под ногами – оранжевого. Аля улыбнулась. Ей показалось, что она сходит с ума. Что сон, в который она провалилась, пожелав Борису Ефимовичу спокойной ночи, затянулся и что ей бы пора вырваться из него, из его цепкой необратимости, но она почему-то не в силах этого сделать. Она даже ущипнула себя, чтобы проверить, реально ли то, что происходит. Но чувства, боль были настоящие. Вода – горячей. А стены – зелеными. Кроме того, в ванную просачивался аппетитный запах горохового супа. С копченостями.

Красная, распаренная, она закуталась в большое полотенце и вышла из ванной. На кухне уже был накрыт стол. Софья Андреевна налила Але еще водки, поднесла тарелку с соленьями:

– Давай выпьем за знакомство, – и она ловко опрокинула в себя рюмку водку. – Ты ешь, не стесняйся. Тебя как зовут-то?

– Аля.

– Алевтина, что ли?

– Да. Но мне не нравится это имя. Оно какое-то совсем взрослое и отдает аптекой.

У Софьи Андреевны брови поползли вверх.

– Почему же аптекой?

  39