49 
Она скользнула взглядом по листку бумаги, на котором аккуратным почерком были записаны адрес и телефоны спасителя. «Теслин Владимир Евгеньевич».
Как ей захотелось пообещать ему, что, когда он вернется сюда, она будет здесь, будет ждать его возвращения, чтобы оправдать его доверие и доказать ему, что она способна вести другой образ жизни. Но та свобода, которая исходила от его слов, уже успела вскружить голову, и она в какое-то мгновение чуть не задохнулась от собственной дерзости: я свободна! Я смогу вернуться в квартиру Бориса Ефимовича! А вдруг он жив? Я найду Марго и оттаскаю ее за волосы!
Мысли, одна противоречивее другой, будоражили воображение и не позволяли ей расслабиться и надавать кучу невыполнимых обещаний своему новому благодетелю. Она подавляла в себе множество желаний: ей хотелось броситься на шею к Теслину и расцеловать его в порыве благодарности. А еще хотелось рассказать ему все, что произошло с ней в связи с Юдиным. Но раскрыться перед ним означало остаться с ним, однако решиться на это она пока не могла, потому что считала себя обязанной разобраться в том, что же произошло с Юдиным, выяснить, кто виноват в его смерти или исчезновении. Было ясно одно: отец скрылся, прихватив с собой все ценное, что было у Юдина, и, быть может, убив его; квартира ее занята квартирантами, которых пока невозможно выселить, потому что они заплатили отцу деньги. Это была реальность, и ей предстояло самой, своими силами строить свою новую жизнь. Своими ли силами? Она продолжала смотреть на Теслина как завороженная, еще не веря своему настоящему освобождению.
– Это правда… все то, что вы сейчас сказали?
– Правда.
– У вас так много денег, что вам не жалко было потратить на меня десять тысяч рублей? Кто же вы?
– Обыкновенный человек. Предприниматель, как сказала тебе, наверное, твоя хозяйка.
– Да. Это верно. Но ведь и десять тысяч – деньги.
– Правильно. Но мне почему-то кажется, что именно сегодня я сделал одно из самых выгодных своих вложений.
– Но почему?
– Не знаю. Интуиция.
– И часто вы так вот помогаете незнакомым девушкам?
– Нет. Не часто.
– Если вы такой богатый, то зачем же вам было идти ночевать к совершенно незнакомой тетке? Вы же могли позволить себе снять гостиничный номер…
– Я был уверен, что тот человек не подведет меня, и мы с ним непременно встретимся на вокзале. Я и ждал его до последнего. А что касается того, что я пошел ночевать к твоей хозяйке, то и здесь все вполне объяснимо: эта женщина, как это ни странно, внушает доверие.
– Да, это так. Я однажды так замерзла, что когда она подошла ко мне, вот так же на вокзале, то сразу же согласилась переночевать у нее. Холод и голод – вот и вся причина… Но я не стану лукавить, она намекнула мне, чем мне придется отрабатывать тарелку горохового супа. Но я была с пустыми руками. Меня невозможно было ограбить в отличие от вас.
– Знаешь, у меня хоть и были деньги, но я все равно ничего не боялся. Я прошел Афган, много повидал и всегда сумею постоять за себя.
– Афган? Но сколько же вам тогда лет?
– Много. Просто я выгляжу моложе. Но это природное. И вообще мы отвлеклись. Так что ты решила?
– У меня здесь, в этом городе, слишком много проблем, с которыми я должна разобраться как можно скорее. А если бы я согласилась работать с вами, то мне наверняка пришлось бы уехать, я правильно понимаю?
– Возможно.
– А мне нельзя уезжать до тех пор, пока я не отвоюю свою квартиру и не разберусь во всем…
– Я бы мог тебе помочь и в этом, но сейчас не могу. Как ты понимаешь, у меня тоже возникли определенные сложности. Но если все-таки тебе будет очень трудно и твоя жизнь окажется в опасности, ты меня разыщи. Обещаешь?
– Обещаю.
– Вот и отлично. – Он привлек ее к себе. – Вообще – то я не такой уж и добрый, как тебе могло показаться. И на войне мне приходилось убивать. Но то была война.
– Спасибо вам, – пробормотала она, смущаясь, что ее так долго не выпускают из объятий. – Я обязательно верну деньги.
– Конечно, вернешь.
Он наконец отпустил ее. Посмотрел в глаза и улыбнулся.
– Знаешь, я тут подумал… Ты же совсем одна и без денег. Вот, возьми на первое время. – Он достал из кармана и положил на стол перетянутую розовой резинкой пачку долларов и жестом остановил ее попытку возразить ему: – Молчи. Это – подарок к Новому году. Он не входит в твой долг.
– Но здесь же куча денег!
– Вот и пользуйся. А теперь я пошел. Отдохни, соберись с силами, поешь и действуй, как считаешь нужным.
49 
