105 
— Это просто предположение, — с раскаянием сказала Кэндис.
Неожиданно улыбнувшись, она вытащила из-за спины детское платьице и протянула ему.
— Ну как? — робко поинтересовалась она.
Джек едва удержался от смеха. Работа была ужасной, но он сделал вид, что не замечает чересчур больших, неровных стежков.
— Замечательно! Но тебе не кажется, любовь моя, что оно великовато? Или ты собираешься родить младенца весом в двадцать фунтов?
Кэндис растерялась.
— Ты считаешь, что оно велико? Ну… он же подрастет.
— Несомненно, — хмыкнул Джек. — Похоже, ты никогда не видела новорожденных детей?
— Конечно, нет. Я думала, что они такого размера.
Джек усмехнулся, возвращая ей платьице. Она удрученно крутила его в руках.
— Шитье никогда не было моим любимым занятием. До Эль-Пасо я ни разу не брала иголку в руки.
Джек предпочел промолчать.
Кэндис бросила на него подозрительный взгляд:
— Это заметно, да?
— Нет. Очень миленькое платьице.
— Обманщик, — улыбнулась Кэндис, заметив искорки веселья в его глазах.
— Клянусь, — заверил ее Джек, обняв рукой за плечи. — Пойдем прогуляемся.
— Я хотела заняться шитьем, — возразила она, но послушно зашагала рядом.
Он засмеялся:
— Дети растут быстро.
— Ладно, я все поняла, — сказала Кэндис и серьезно добавила: — Джек, я…
— Что?
— Проклятие, Джек! Я хочу, чтобы у ребенка было все: настоящая одежда, игрушки, конфеты, пони и дом, черт побери! С садом!
Джек остановился и положил руки ей на плечи. Ее слова переворачивали ему душу.
— Я хочу дать тебе все это.
— Тогда давай уедем отсюда!
— Хочешь, чтобы я сбежал, как последний трус, да?
— Ты должен позаботиться о своей семье!
— У малышей апачей счастливое детство. По-моему, ты думаешь не о ребенке, а о себе.
— Нет, я думаю о нас обоих — обо всех нас! И потом, наш ребенок не апачи. Можешь ты это понять?
— Мне казалось, ты счастлива.
— Ты ошибался.
— Но ведь ты любишь меня, — с отчаянием сказал Джек. — Разве нет?
Кэндис промолчала. Сжав в руке детское платьице, она пошла прочь.
Джек рванулся за ней. Он понимал, что жена права. Их ребенок на три четверти белый. Джек мечтал дать Кэндис все, что она хочет. Но как? Ведь его долг — находиться здесь. Или нет? Может, его долг не в том, чтобы оставаться с взрастившими его людьми, а в том, чтобы заботиться о своей семье и ее будущем?
Но как быть с Шоцки? Его душа взывает к отмщению. Джек прислонился к развесистому дубу. Он с самого начала знал, что такая жизнь не годится для его жены и ребенка. Потому и уехал к Кочису, не взяв Кэндис с собой. А потом увез ее насильно, уступив ревности и гневу. Но он рад, что она здесь, с ним! Джек не мог представить себе жизни без Кэндис. Если бы она действительно любила его, то с радостью принесла бы эту жертву.
И все же он не вправе требовать от нее, чтобы она жила с апачами.
Не будь он таким эгоистом, ни за что не позволил бы ей с ребенком уехать.
Осознание этого оказалось слишком болезненным. Джек подавил угрызения совести, но знал, что они никуда не денутся и будут терзать его еще долго.
Глава 78
Джек поежился под ее обвиняющим взглядом.
— Мы ненадолго. На пару дней, — сказал он, придерживая вороного, нетерпеливо перебиравшего копытами.
Лицо Кэндис болезненно исказилось:
— Как ты можешь убивать?
Джек упрямо сжал губы, не желая втягиваться в бесплодную дискуссию. Вскочив в седло, он бросил на Кэндис жесткий взгляд, повернул вороного и пустился рысью вслед за отрядом, направлявшимся к выходу из каньона. Джек чувствовал на себе взгляд жены, полный осуждения, тревоги и даже неприязни — эмоций, в точности отражавших его собственные чувства.
Весь день они скакали ровным аллюром, на сей раз всего две сотни воинов. Джек ехал рядом с Нахилзи, возглавлявшим отряд. Их путь лежал на север, к долине Аравиапа, где разведчики Кочиса засекли конвой, сопровождавший фургоны с припасами в форт Брекенридж. Забираться так далеко было рискованно, но нападение на конвой давало единственную возможность добыть оружие и боеприпасы.
Джек неотступно думал о лейтенанте Морисе, отдавшем приказ повесить пленников, о человеке, погубившем Шоцки. Казалось, целая жизнь отделяла его от роковых событий в феврале. Лейтенант все еще находился в Брекенридже. Мысль об этом вселяла в Джека убийственную ярость и жажду крови. Он испытывал первобытную, но естественную для апачей потребность отомстить.
105 
