Особенно,... 
110 
Открыла глаза и, увидев старое, морщинистое лицо лилипута, отшатнулась:
– Господи, как вы меня напугали…
– Я только хотел предложить проводить вас, пока не поздно. Я живу в Лазаревском давно, многое повидал, а потому советую вам сейчас же, немедленно вернуться домой, на квартиру или в гостиницу, куда угодно, где вы остановились, пока с вас не сняли ваши дорогие украшения, пока вас не изуродовали… Вы только оглянитесь вокруг – вы видите хотя бы одну женщину без мужчины? Без спутника?
Он говорил так убедительно и так по-доброму, что Ира чуть было не попала под его обаяние и не рассиропилась-разлимонилась от такой нежной опеки.
– Да-да, вы правы… Мне лучше вернуться на квартиру… Но вы меня не провожайте, я ведь вас совсем не знаю… А что, если и вы такой же, как все остальные?.. – Ей уже с трудом удавалось изображать из себя пьяную, настолько она была испугана появлением в ресторане того самого Лебедева, человека, возможно, причастного к убийствам, ради которого в принципе все и было задумано.
– Дело в том, что если вас не провожу я, то проводит кто-то другой…
– Что вы хотите этим сказать?
– Что за вами уже следят. Взгляните вон туда. – Он повернулся и указал взглядом на сидящего в десяти шагах от них взволнованного Виталия. – Он прямо-таки пожирает вас глазами. Неужели вы ничего не видите?
Но у Иры внезапно возникла проблема совершенно другого рода: ей срочно понадобилось в туалет – выпитое шампанское сделало свое черное дело… Туалет. Эта деталь также учитывалась при разрабатывании операции, а потому Ирина, следуя договоренности, дотронулась рукой до правой серьги – подала знак Виталию, что означало следи за мной в оба – и, извинившись перед Юрием, направилась в самую глубь ресторана, где за красной бархатной портьерой находились кабинки туалетов и плохо освещенный коридор, связывающий ресторан с подсобными помещениями и кухней. Где-то поблизости должен был находиться один из оперативников, а потому Ирина без страха толкнула перед собой дверь с табличкой «Ж», вошла в кабинку и, оставшись одна, с облегчением вздохнула.
– У вас не будет сигаретки? – услышала она голос откуда-то снизу, и волосы у нее на голове зашевелились от страха.
Там, на грязном кафельном полу туалета, сидела на корточках женщина. В чистой одежде, довольно приличного вида, без видимых признаков алкоголизма вроде одутловатостей на лице или синяков – обычных атрибутов опустившихся женщин.
– Я не курю… Но что вы здесь делаете?
– Прячусь, – всхлипнула та. – Познакомилась с одним парнем, он привел к себе, а там его друзья… Пришлось уносить ноги. Туфли где-то потеряла, бежала по улице, потом куда-то свернула и увидела открытую дверь, оказалось – кухня… я по коридору, затем сюда… Если он меня найдет – убьет. Он, должно быть, наркоман. Я завтра же уеду отсюда… Не знаю, как я вообще могла согласиться пойти с ним…
– А почему вы сидите?
– С ногой что-то… подвернула, наверное…
– Вставайте, разве можно сидеть на полу… – Ирина протянула ей руку, чтобы помочь подняться, и в это же мгновение ей в лицо ударила едкая струя ледяного воздуха…
* * *
Екатерина Ивановна Смоленская после разговора с Валентиной решила еще раз навестить Карину, вдову убитого директора ювелирного магазина Яши Мисропяна.
Голову Карины покрывала черная косынка, на бледном лице выделялись опухшие и покрасневшие от слез глаза.
– Проходите, пожалуйста, – вдова Мисропяна привела Смоленскую в ту же беседку, где состоялся их первый разговор; тогда в глазах Карины еще можно было прочесть надежду, поскольку ее муж считался лишь пропавшим, теперь же, когда стало известно, что Яша убит, глаза ее казались прозрачными незрячими стекляшками – до того были выплаканы.
Ее молодость и красота подернулись черной вуалью траура и казались чужеродными на фоне пышного тенистого сада и роскошных хором, стоивших ее мужу баснословных денег. «Однако средство, с помощью которого он добывал эти деньги, – подумалось Смоленской, – в сущности, убило и его, и молодую жену. Наркотики – дорогая невесомая пыль, смертоносная пудра, яд, который, смешиваясь с кровью, несет в мозг ощущение неземного блаженства, за которым неизбежно следует боль, страх, отчаяние и наконец смерть».
– Я знала, что вы вернетесь, – проговорила глухим голосом Карина, – знала и хотела этого. Я вам тогда не все сказала. То, что наркотики им присылали из Ферганы, еще не все. Источников много, и людей, которые занимаются этим и здесь, в Туапсе, и в других городах на побережье, – тоже немало, и все они встречались время от времени здесь, у нас. Я знала, что готовится крупная сделка, я не могла не знать этого, потому что Яша радовался, как ребенок, когда человек, который должен был приехать за товаром, вдруг объявился и назначил место и час встречи…
110 
