21 
– Спасибо, Екатерина Тимофеевна.
– Да не за что, девочка. Ну, с Богом. Иди…
Проводив Дашу глазами, она вздохнула коротко и на миг отпустила с лица приветливо-добродушное выражение, подумав при этом, что девчонку Алена вырастила какую-то слишком уж балованную, нагловатую да спесивую – даже не улыбнулась ни разу. Хотя бы из вежливости ответную приветливость могла изобразить. Сама с собой делов натворила, а ведет себя как принцесса английская, приехавшая с благотворительной миссией к голодающим африканским детям… Хотя тут же и подумалось вдруг: а как она еще себя вести должна, интересно? Плакать-извиняться, что ли? Нет-нет, молодец девочка. Наоборот, правильную установку взяла. Спесивая сдержанность – очень хорошая для нее защита в создавшейся ситуации, как бронежилет в бою…
В класс Даша вошла вместе с маленькой, похожей на серую мышку в больших очках учительницей Анной Васильевной. Окинув Дашу быстрым оценивающим учительским взором, Анна Васильевна проговорила громко куда-то в район огромной таблицы Менделеева, расположившейся на противоположной от учительского стола стене:
– Ребята, это вот Даша Кравцова. Она будет учиться в вашем классе. Знакомьтесь.
– Ух ты! Откуда чувиха? – весело проговорил звонкий юношеский голосок с последней парты. – Пусть расскажет! Мы тут новеньких чувих любим, да еще таких классных… Откуда ты, прекрасное созданье?
– Ну, пресс-конференцию с Дашей вы проведете потом, если Даша не возражает, конечно. И про чувиху, и про созданье потом поговорите. А сейчас займемся математикой. Ты не возражаешь, Даша?
– Нет. Не возражаю, – очень серьезно ответила Даша – Куда мне сесть, Анна Васильевна?
– А вон, рядом с Егоровой место свободное…
– Так она ж с Егоровой не поместится, Ан Васильна! – снова прозвенел шустрый голосок с последней парты. – И вообще, это место у нас для пассажиров с детьми, как в автобусе…
Под прокатившийся по классу легкий смешок Даша прошла до свободного места, уселась за стол, и, мельком взглянув на свою соседку, замерла в священном ужасе, и долго не могла еще оторвать взгляда от ее огромного круглого живота, совершенно вызывающе и вольно расположившегося под столешницей. «Вот это да! Вот это я уселась! Интереснее не придумаешь!» – промелькнула в голове быстрая мысль и тут же выскочила. Вернее, Даша вытолкнула ее из головы торопливо-испуганно, поняв, что весь класс очень уж исподтишка, но в то же время достаточно пристально наблюдает за ее реакцией. Быстро отвернув голову, она сосредоточенно закопошилась в сумке, всем своим видом показывая, что уж простите, конечно, люди, хоть это все и интересно очень, и завлекательно, но мне, мол, никакого дела нет до этого вашего живота. Подумаешь, живот. И не такое, мол, видели…
– Сегодня повторим пройденный материал, ребятки, – усевшись на свое учительское место, проговорила Анна Васильевна. – А для начала посоревнуемся немного. Я вам дам логарифмическое уравнение, решайте. Кто первый решит – получит пятерку в журнал. И будет освобожден от контрольной. Итак, приготовьтесь. Как только я напишу уравнение на доске, время пойдет…
«Ого! Как у них тут круто! – насмешливо подумала Даша, наблюдая, как по классу прошел торопливый ропот. – Соревнование, значит. Ну ладно, сейчас посоревнуемся. Уж что-что, а логарифмические уравнения для нас, неизвестных здесь «чувих», никогда никакой трудности не представляли…»
– Так а чего соревноваться-то, Ан Васильна? – протянул с задней парты знакомый уже вредный голосок. – Все равно Егорова быстрее всех решит. У нас-то одна голова думает, а у нее сразу две! Пусть она тогда нам фору дает, что ли…
– Марков, ты меня достал. И пяти минут не прошло, а уже достал. Хочешь, чтоб я тебя опять из класса выгнала? К директору на беседу хочешь? – спокойно произнесла Анна Васильевна, подходя к доске. – И вообще, Марков… По-моему, не стоит так уж открыто демонстрировать свою зависть в отношении чужих способностей. Тем более такими вот дурными нападками. Тем более Наташа Егорова на них и не реагирует вовсе…
Поняв, что ее беременная соседка и есть та самая Наташа Егорова, Даша мельком взглянула в ее сторону, будто проверить решила, в самом ли деле она «не реагирует» или притворяется. И наткнулась на спокойный взгляд карих глаз на бледном личике с прозрачной, слегка даже голубоватой кожей. Глаза и впрямь были «нереагирующими», очень умными и очень спокойными. И спокойствие это происходило вовсе не из равнодушно-нарочитого «нереагирования», а из странного и, как показалось Даше, очень уж по-женски мудрого, светлого, иконописного даже смирения. Такого пронзительного, что у нее мороз по коже прошел. Хотя личико у этой беременной девочки-женщины было, в общем, совсем простецким, круглым и плоским, как луна, с приплюснутым широким носиком, с размыто-припухшим бантиком детских губ, с маленькими русыми кудряшками на висках, не сумевшими вписаться в строго-гладкую, собранную в толстый хвостик русую блестящую гриву. Девочка как девочка, в общем. Типичная заучка-отличница. А вот поди ж ты – беременная…
21 
