91 
– А, – протянула Римма. – И когда мне приехать?
– Тебе? – удивилась я. – Я думала пригласить вас в ресторан. Всех, бери кого хочешь.
– Ресторан? Какой? – проявляла преступное непонимание она. Я задумалась. На ВДНХ всегда было полно всяческих забегаловок, но разве можно сегодня повести народ в забегаловку. Только не в этот раз. Пусть дешевый коньяк «Московский» и шоколад «Вдохновение» будут потом. А сегодня…
– Я не уверена. Может, его уже закрыли, но… Помнишь, был «Японский дворик» на Проспекте Мира? Пошли туда?
– Неплохо! – одобрительно выдохнула Римма. Японские рыбины на рисе были отнюдь не самым экономичным способом питания, но мне было все равно. Не в деньгах счастье.
– Приезжайте после работы. Тогда и поболтаем. Не хочу тебя отвлекать! – сделала вид, что уважаю ее труд в Премьер Медиа я. На самом деле Римма была кем-то вроде женщины из месткома в Служебном Романе. Так что труд не входил в основной перечень ее рабочих обязанностей.
– Ну, пока, – ошарашено бросила трубку она. Интересно, кого она приведет на меня поглазеть? Наверное, Таню Дронову и Лилю. А Анечку просто наверняка. Она ни за что не пропустит такое мероприятие, да еще и на халяву. Может быть, даже вытащат из руководящей берлоги Виктора Олеговича. Я была бы очень рада с ним повидаться. Впрочем, я так истосковалась по россиянам в любых их проявлениях, что буду рада даже коню в пальто. Даже Селивановой. Хотя нет, Селивановой я не буду рада никогда.
Глава 4. Чудеса женской солидарности
Впечатление – весьма интересная штука хотя бы потому, что носит исключительно поверхностный характер. Многое в мире оценивается лишь на первый взгляд. Да что там греха таить, почти все. Бросив лишь один мимолетный взгляд, кто-то записывается в ничтожество (только ничтожество может носить такие отстойные свитера), а кто-то взлетает на пьедестал. Я сама столько раз накалывалась в жизни с этим самым первым взглядом, что стала задумываться, не погодить ли с выводами до второго. Хотя бы. Но не всегда успеваешь. На таком бегу, которым мы бежим, и первый-то получается вскользь, исподлобья. Нет времени ни к чему приглядеться. Что же делать? Приходится решать обо всем на лету. Верить на слово компетентным людям. Или источникам.
– Это потрясающий товарищ! – из уст Тани Дроновой будет сразу приравнено к истине. А вот из уст моей мамы (если допустить, что моя мама так выразится) это будет почти приговор. Знакомиться с кем-то, кого она одобряет подобно добровольному падению в шахту лифта.
– Покупайте этот йогурт и будет вам счастье! – говорит рекламная красавица и мы верим. И едим йогурт. Не задумываемся, что он такое на самом деле. Полезен он или набит консервантами и красителями. Нам это не требуется. Правда – недостижимый маячок в тумане, а мы руководствуемся сложившимся впечатлением. Такое впечатление, что этот йогурт полезен. Будем его кушать. Ням-ням!
– В Америке поселилось счастье. Это рай земной и его окрестности! – кричат в полный рост все доступные нам кинофильмы. Нет бы сесть и подумать, отчего бы голливудским фильмам кричать другое. Да у них политзадание такое – создать образ сытой теплой Америки, где каждому по коттеджу, от каждого по банковскому счету. И в СССР все дети знали, что нет Бога кроме Ленина и Сталин – пророк его на земле, а докторская колбаса – источник наслаждения и ответ на все вопросы Чемберлена. Теперь мы предпочитаем верить на слово Спилбергу и братьям Цукерам.
– В Америке рай.
– Однозначно.
– Во всяком случае, складывается такое ВПЕЧАТЛЕНИЕ, – говорят все вокруг. И оно не просто складывается. Оно пропитывает нас, также как сироп пропитывает торт. До основанья, а затем… затем мы готовы уничтожить любого, кто попробует заявить, что у нас сложилось неверное впечатление. Вот нечто подобное случилось и со мной. Я была не просто Катей, пригласившей девок в кабак. Я была впечатлением. Впечатлением от Америки. И против воли все проникались голливудской сказкой. Кроме меня.
– Катька, вау! Йес! Привет! Как поживаешь? – защебетали девчонки, увидев меня. Я сидела в глубине ресторана и ждала их.
– Пока даже и не знаю! – засмеялась я.
– Рада тебя видеть, – отрапортовала Римка, строгая, деловая и собранная. Вся из себя «женщина с опытом». Куда деваться!
– Римка, привет! Как же я без тебя скучала. Почти пропала! – верещала я. Слезы умиления пробивались из-под туши.
– Катюха! Дай поцелую, – сжала меня в объятиях Таня Дронова. – Ну ты и крутейка! Похудела, постройнела! Вот что Америка с людями делает.
91 
