Глава 2

Двух мнений быть не может?

«Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники», как говаривал кто-то, не помню кто. Но наверняка кто-то из нас, женщин. Потому что только мы в состоянии воспринять тонкую мужскую душу в том виде, в котором они нам ее преподносят. То есть в виде, совершенно не соответствующем действительности. Если, например, в тот день Борис заявил бы мне, что он космонавт или что давно принял мусульманство и готов видеть меня своей второй (но обязательно любимой!) женой, я бы поверила. Однозначно. Потому что лично для меня здесь что главное? Именно это коротенькое, оставленное за кадром слово «любимая». А уж кто – подруга Гагарина или вторая (а может, и шестая) жена в гареме, не так и важно.

– Точно любимая? Точно навсегда? – уточнила бы я и осталась вполне довольна.

Я самая обаятельная, привлекательная и любимая, а то, что не первая, так об этом надо поскорее забыть. Со временем я покорю его и останусь одна в его сердце. Ведь я же лучшая.

– Но я тоже не хуже! – скажет какая-нибудь жена, у которой за плечами высшее образование, победа над собой в борьбе за возвращение фигуры после родов и достойная зарплата. Да и сама она в прошлом комсомолка, а в настоящем спортсменка и просто красавица. Вот именно отсюда, как мне кажется, растут рога и моей истории с Андреем. По каким таким причинам я решила, что я лучше? Только в силу возраста? Но года – это то, что накапливается по прошествии лет. И дело вовсе не в том, что жена Андрея была плоха, а скорее в том, что я оказалась самоуверенной молоденькой зазнайкой, решившей, что милая мордашка и секс могут чем-то выделить меня из толпы таких же, как я.

– А любовь? Ведь ты его любила, а он тебя предавал. Каждый день! – возмущалась Света, которую, как замужнюю женщину, вся моя история возмущала с любой стороны, откуда ни посмотри.

Кстати, именно Света указала мне на то, что, скорее всего, нет никакой ключевой разницы между мной и женой Андрея.

– Разве что наличие штампа! – отвечала я, ибо для меня, как потенциальной претендентки на стародевичество, это был ключевой момент.

– А, я тебя умоляю! – смеялась Света. – Он ничего не дает, кроме проблем, безобразных сцен и необходимости гладить мужу рубашки.

– Но ведь у тебя он есть, – укоряла я Свету, потому что мне казалось, что это несколько неправильно, говорить о чем-то, что вот, мол, оно тебе на фиг не нужно. Но самой при этом иметь и не собираться с этим расставаться.

– Глупая была, – отмахивалась от меня Света, делая вид, что я еще слишком мала, чтобы понять ее мудрые выводы.

Конечно, ей и правда было уже почти тридцать, но думается мне, эта разница не являлась актуальной. По крайней мере, мы прекрасно общались. Вот наличие у нее двоих детей действительно сказывалось. Иногда она начинала перебирать методики воспитания, вынашивания, кормления и гимнастики, и тогда я начинала чувствовать себя полной дурой. А скорее, просто маленькой девочкой, которая ничего не знает, не понимает и которую всему еще надо учить. Кстати, примерно так же я чувствовала себя и с Борисом. Только если Свете мне все время хотелось что-то доказать и возразить, то Бориса хотелось слушать во все уши и во всем подчиняться. Однако каким бы он ни был чудесным, вопрос его семейного положения был наиболее для меня актуален. Я, может, и уговорила себя, что это все великоимперские амбиции и не стоит из-за этого портить хорошие отношения, но… я уже имела опыт, который звенел в моей голове набатом и не давал спокойно забросить фотки с белобрысой злюкой на полки и предаться поцелуям. Поэтому, как бы у меня ни горели уши, я вперила в Бориса напряженный и настойчивый взгляд.

  39