– А с чего мне не приходить?
– Ну не знаю. Вдруг ты решишь, что это вещий сон, и отменишь свадьбу? – ерничала Соловейка.
– Не дождетесь. Свадьбу я не отменю, даже если меня и в самом деле переедет автобус.
– Ну-ну, – легко согласилась Ольга.
Весь день я просидела как на иголках. Мне все казалось, что должно случиться что-то ужасное. Не может, ну не может такой кошмар присниться просто так. Однако ничего так и не произошло. Никто не попытался захватить наш банк. Никто не приставил к моему виску пистолет с требованием открыть самый главный, самый большой сейф. Никто не взорвал бомбу около нашего здания. Никто даже не споткнулся на нашем достаточно скользком крыльце из-за слякоти, вызванной неожиданным снегопадом, который с воскресенья так и не прекращался.
– Ты готова? – несколько взволнованно спросил Миша, увидев меня в коридоре ЗАГСа. Он уже был там, с очередным букетом. За последнее время он принес столько этих гвоздик, что их хватило бы на все четыре года, что он обо мне не вспоминал.
– Я? А что, надо было что-то готовить? – удивилась я.
– Ну, паспорт не забыла? И свидетельство о рождении. Мы тут заодно оформим отцовство.
– А так можно? – удивилась я.
– Конечно, – широко улыбнулся Михаил. – Помнишь, я тебе обещал, что все исправлю. Вот, сегодня и начнем.
– Окунев кто? – выкрикнула «в никуда» рыхлая дама лет пятидесяти. На ней было такое неприличное количество бижутерии, что мне хотелось тряхнуть ею и послушать, как будет звенеть.
– Я! – подскочил Миша.
– Идите. Мамаша приехала?
– Да. – Он достал из кармана платок в крупную коричневую клетку и вытер пот со лба.
– Давайте свидетельство о рождении, – командовала дама, всем своим видом давая понять, что у нее совершенно нет времени и ей надо срочно бежать куда-то. Например, пить чай. Я сунула ей Темкино свидетельство о рождении.
– И вот тут подпишите. – Она сунула нам под нос заявление, где Миша признавал факт своего негодяйского поведения, а я подтверждала всю глубину нашего падения. Мы заявляли, что Артем появился на свет именно в результате нашего прелюбодейства.
– Новое свидетельство и акт об установлении отцовства получите у секретаря, – выдала последнюю фразу дама и демонстративно от нас отвернулась.
– А заявление о вступлении в брак? – растерялся Миша.
– Триста первый кабинет. У нас тут архив, – словно выплюнула она.
Мы выкатились из ее кабинета в полной прострации. Нас нагнала секретарша и всунула мне в руку новое Темкино свидетельство о рождении. Там в графе «отец» значился Михаил Артурович Окунев. Я почувствовала, что полдела уже сделано. Замуж почему-то захотелось гораздо меньше. В конце концов, мы же уже исправили трагическую несправедливость.
– Нам сюда, – ткнул пальцем в триста первый кабинет Миша.
Я безвольно закатилась внутрь и покорно ждала, пока с нас возьмут кучу каких-то заявлений, подписей и копий паспортов.
– Когда хотите назначить церемонию? – деловито уточнила дама за компьютером.
– Церемонию? А когда надо?
– Обычно мы назначаем по очереди, это около полутора месяцев, но иногда делаем исключение. Например, для беременных. Вы беременны?
– Нет, что вы! – охнула я.
– Уже давно нет, – педантично уточнил Михаил.
После недолгих раздумий было решено пожениться в конце декабря, чтобы продлить медовый месяц длинными, сытыми и пьяными зимними праздниками.
– Будете фотографа нанимать?
– Какого фотографа? – растерялась я.
– Как какого? Бракосочетание запечатлеть! – презрительно фыркнула еще одна дама, без побрякушек, но с тонной косметики на лице.
– Конечно, будем, – ответил Михаил и вывел меня в коридор, где торжественно обнял и достаточно долго и слюняво целовал. Затем спросил, когда я смогу заняться выбором платья и организацией свадьбы. Я пробормотала что-то невнятное, а он, кажется, списал это на шок от счастья, которое на меня единовременно свалилось.
– Все будет отлично. А сейчас поезжай домой, – он слегка подтолкнул меня к выходу.
Я подумала, что белое платье и застолье – это именно то, о чем я мечтала. И еще о том, что после такого важного мероприятия, как подача заявления, Миша мог бы меня и проводить до дому, а не улепетывать со словами «тебе тут рядом, а мне еще до Бутова добираться».
– Конечно, дорогой, – ответила я, потому что это очень подходило к сцене романтического вечера с букетом (опять эти гвоздики). И зря, потому что Миша принялся снова прижимать меня к себе и целовать, не замечая прохожих.