50 
Я кивнула, чувствуя, что у меня внезапно пересохло в горле. Рубин вынул Темку из рук Стешенко (кажется, Тема сумел прихватить в качестве трофея солидный кусок его бороды) и повел нас в сторону неожиданно возникшего из темноты здания. Я-то было решила, что мы будем ночевать в палатках, однако реальность превзошла все мои ожидания. Нас поджидал домик-сруб, от которого веяло природой, сосной, чем-то очень правильным и чистым.
— Посмотри, какой я оторвал номер для нас с тобой, — Рубин нежно взял меня под руку и подвел к двери, за которой открылся совершенно потрясающий домик в охотничьем стиле. Дощатый пол, какие-то шкуры на стенах и столы из струганого дерева. Посредине зала красовался массивный, отделанный натуральным камнем камин. Страшное дело! Настоящий очаг, в котором мы немедленно развели огонь. А сбоку, рядом с камином, скромно приоткрывалась дверь, за которой… да! За дверью виднелась многообещающая двуспальная кровать, от которой меня моментально бросило в дрожь.
— Это для нас с тобой, — исчерпывающе пояснил Рубин на случай, если я каким-то образом не поняла этого сама.
— Я догадалась, — кивнула я и окончательно смутилась, глядя на сына. Тема с невозмутимым видом ворошил дрова в камине. Алексей перехватил мой взгляд и сжал руку.
— Я решил этот вопрос. Он будет спать с моими друзьями. Там еще несколько детей. Они пожарят сосиски на костре, а потом им расскажут страшилки.
— Да? — растерялась я. — А ему не будет плохо?
— Вообще с нашим Серегой всегда всем хорошо, — заверил меня Алексей. — Тема, хочешь услышать быль о черном-черном туристе?
— Ага, — с готовностью кивнул сын.
Алексей достал телефон и кому-то позвонил. Потом наклонился ко мне, отвел волосы от моего уха и тихонько прошептал:
— Сегодня я ни с кем не готов тебя делить. Может быть, завтра. — Через пять минут Артему был предоставлен личный гид по лесополосе, такой же бородатый, но более молодой, чем Стешенко, мужчина по имени Сергей.
— Отвечаешь головой, — коротко бросил ему Алексей, после чего мы остались одни.
Вопреки моим ожиданиям (и намерениям Рубина) мы еще долго сидели у камина, подбрасывая в него щепки и глядя на то, как пламя превращает дерево в тепло и свет, оставляя после себя лишь пепел. И чем дольше мы сидели рядом и молчали, тем яснее мне становилось, что происходит именно то, от чего меня так остерегала Ольга. Еще чуть-чуть, еще минута, еще пара поленьев — и я наделаю все возможные глупости, на которые только способна. Алексей явно не собирался в этом меня останавливать.
Все важные жизненные решения должны приниматься взвешенно, обдуманно и без каких-либо нажимов со стороны. Любые действия, которые могут повлечь за собой серьезные изменения в жизни, не могут совершаться под влиянием минутного порыва. Серьезный взрослый человек не ставит на карту все свои достижения только потому, что ему показалось, что он жил неправильно. Особенно неразумно руководствоваться эмоциональными порывами, в основе которых лежит гормональный стресс от влюбленности, секса, страха или сильного психологического потрясения. Все это верно. Все это я знаю, а, кроме того, я неоднократно слышала и обсуждала все это с Ольгой. Конечно, Алексей нарушил все мои системы защиты и устойчивости. Мне бы надо было отключить мозг и отдаться происходящему, не пытаясь его понимать и анализировать. Да, мне сказочно хорошо в его руках. Да, у меня возникает предательское ощущение, что он просто создан для меня, стоит только ему прикоснуться ко мне взглядом. А от ощущения его губ на моей коже мне хочется плясать и прыгать на кровати от счастья. И хочется остаться в этой кровати навечно, не думая о том, что кровать эта стоит в деревне Сухой Мох, в деревянном доме, к которому ни я, ни Алексей, собственно, отношения не имеем. Наше феерическое счастье, нашу прекрасную ночь у камина спонсировала крупная западная табачная компания, решившая, что Алексей и его бородатая загорелая команда смогут повысить работоспособность и мотивацию их сонного персонала. Так что было глупо делать из этой ночи далеко идущие выводы. Ночь — она и есть ночь. Надо было, чтобы за ней наступил день. Чтобы я смогла трезво посмотреть на ситуацию, подумать, права я или нет, вспомнить о Михаиле, по крайней мере.
Скорее всего, именно из-за того, что я прекрасно понимала, что я должна сделать, а чего я делать не должна, я и не стала слушать голос своего здравого смысла. Я сделала ровно противоположное: когда Алексей, прекрасный и усталый, пристально высматривал что-то в моем совершенно по-идиотски улыбающемся от счастья лице, я взяла да и сказала:
50 
