Последние отзывы

  130  

Мурад замер. Все внутри у него кричало об опасности. Он ни секунды не сомневался, что эти двое охотятся именно за ним.

Турки осклабились.

Мурад повернулся и помчался прочь что есть духу.

Янычары пустились в погоню. Он слышал, как грохочут подкованные сапоги, как турки приказывают ему остановиться.

Мурад так резко свернул за угол, что едва не упал, но все равно крепко держал в руках сумку с вещами Алекс.

А турки не отставали, их сапоги бухали все ближе. Мурад был готов к тому, что его вот-вот прикончат выстрелом в спину. Ну что ж, по крайней мере он погибнет, исполняя свой долг.

Завернув за другой угол, Мурад налетел на еще двоих янычар. Он остановился, задыхаясь, отчаянно оглядываясь в поисках лазейки. Бесполезно.

Те, что бежали сзади, уже грубо схватили его за руки, а потом швырнули на землю. Его ударили по спине ятаганом. В глазах у раба все поплыло. Тут у него из рук вырвали сумку. Мурад бессильно охнул от отчаяния.

— Могу я поговорить с тобой? — несмело спросила Алекс.

Блэкуэлл писал какое-то письмо. Вместо стола он использовал поднос, положив его на колени. Вот он отодвинул письмо и, подняв на нее глаза, невозмутимо спросил:

— О чем ты желаешь говорить, Александра?

Алекс едва сдерживала волнение. Больше всего на свете ей хотелось бы устроить истерику. Улыбаясь дрожащими губами, она подошла поближе и сказала:

— Я не хочу ссориться с тобой, Ксавье.

— Мы и не ссоримся.

— Кому ты пишешь?

— Отцу. — Ксавье взял письмо и демонстративно сложил пополам, так, чтобы она не смогла увидеть текст. Она и не думала туда заглядывать.

— Он ужасно переживал из-за тебя. Как и я, решил, что ты уже погиб.

— Понимаю.

— Ты скучаешь по нему? — Алекс села рядом на лежавший на полу тюфяк. Блэкуэлл тут же встал и отошел подальше.

— Конечно, скучаю.

— Мне казалось, что ты неравнодушен ко мне, — вдруг промолвила Алекс. — Но теперь кажется, что я вела себя как дура. Ты считаешь меня привлекательной. И только.

— Мы совершенно чужие люди. Мы почти не знаем друг друга.

— Мы прошли вместе сквозь ад, — с горечью напомнила Алекс. — И вместе на мгновение заглянули в рай.

Он опустил взгляд.

— Все мои чувства и силы обращены в первую очередь на побег.

— Но я бы все же хотела знать и твои чувства ко мне, — настаивала Алекс. — Пожалуйста!

— Ты самая необычная женщина из всех, с кем мне довелось встречаться в жизни, — с мрачной улыбкой начал он. — Ни одна из знакомых мне женщин не посмела бы требовать от мужчины отчета в его чувствах. Ни одна из знакомых мне женщин не посмела бы остаться в Триполи и даже выйти замуж за мусульманина, чтобы стать шпионкой.

— Я не шпионка. — Он пожал плечами. — Значит, ты действительно принимаешь меня за хладнокровную бессердечную сучку? — с отчаянием спросила Алекс. — И веришь, что меня прислали сюда на службу? Поэтому я приняла ислам и стала женой мусульманина? Поверь, Ксавье, у меня есть сердце, и я такая же пленница, как и ты! И если бы я не согласилась стать женой Джебаля, то была бы просто рабыней. Сейчас у меня по крайней мере есть хоть какая-то власть. И это далось совсем не дешево. Ведь я привыкла к свободе. А вместо этого пришлось превратиться в игрушку варвара. Ты хоть имеешь представление о том, чего мне стоило все это время водить его за нос и избегать его притязаний? И изображать при этом покорность? Ведь у меня никогда даже не было выбора — сказать ему «да» или «нет»! Я не шпионка. Я просто боролась за собственную жизнь!

Он не сводил с нее глаз. У Алекс запершило в горле.

— Я послала Мурада за своими вещами, которые прятала у Нильсена. Ксавье, у меня есть доказательства, что я из двадцатого века!

— Ты знаешь, что я уже оценил эту шутку. — Однако ему было совсем не смешно. Алекс поморщилась, как от боли. Что поделаешь — ведь Блэкуэлл был настоящим реалистом, человеком действия, джентльменом из девятнадцатого столетия. То есть совершенно неспособным поверить в ее историю. И как в таком случае доказать, что она не шпионка? Ведь он может бросить ее, как только они выберутся из Триполи.

— Я и не шутила, — пробормотала она.

— Нет, не понимаю я тебя, — заключил он. — Как ни пытаюсь.

— Это все потому, что я действительно из двадцатого века, — кисло улыбнулась Алекс.

— Да чего ты хочешь добиться этими смешными заявлениями?!

— Ты еще не понял?

В темных глазах Блэкуэлла ничего нельзя было прочесть. Воцарилась тишина.

  130