46 
Нет, она не хочет, чтобы отец сел, подумал я. Она жалеет его, она на его стороне.
– Или я отвезу его на своей машине, а вы спрячетесь на заднем сиденье…
– Глупости! – воскликнул отец, живо представивший себе Зою, нервно отбивающуюся от придирок скучающих гаишников. – Ты останешься дома, замоешь паркет.
– Вот, наконец-то! – вздохнул я с облегчением, понимая, что отец постепенно приходит в себя и теперь с ним будет куда проще договориться. – Обещаешь не сдаваться? Поверь мне, явка с повинной тебя не спасет…
– Да-да, конечно… Просто я подумал, что ни в чем не виноват и меня отпустят… Но так… я хотя бы спокойно доживу свою жизнь…
– Алик, что я должна делать? – Зоя была полна решимости. – Чем я могу тебе помочь?
– Сидеть в кухне и ждать, пока мы не уедем, а потом, как правильно сказал папа, привести в порядок спальню…
– Послушай. – Отец внезапно помрачнел. – Тело же все равно найдут.
– Мы обыщем карманы, чтобы не осталось никаких зацепок… Ни документов, ничего такого, что помогло бы им идентифицировать труп, – сказал я со знанием дела, на какую-то долю секунды осознав, что речь идет о моем убитом друге. В кармане куртки Федора, возможно, лежит его студенческий билет, какая-нибудь опасная визитка, записка с нацарапанным на нем номером телефона девушки или… Зои… Телефон!
Я бросился в спальню, плотно задернул занавески, включил свет, затем вернулся к двери и заперся изнутри. Я не хотел, чтобы за мной наблюдали. Мне было страшно. У меня волосы на голове зашевелились от ужаса!
Тело было тяжелым. Я старался не смотреть на его голову, на эту окровавленную шапку: в прорезях мне могли померещиться открытые, живые глаза моего друга. Я принялся изучать карманы. И действительно нашел кое-что, чего не должны были обнаружить те, кто когда-нибудь в будущем захочет выяснить, чей это труп. Визитка ресторана «Пилигрим» (думаю, с легкой руки Зои они с Федором стали там завсегдатаями, и эта визитка, возможно, служила гарантией скидки), магазинные чеки, старая квитанция из сервисного центра по ремонту компьютеров, смятая пачка сигарет с написанным на ней телефонным номером… Все это я вытащил и положил к себе в карман, чтобы потом сжечь. Номера телефона я не нашел.
Я представил себе, что мы уже зарыли тело. И даже – что его нашли какие-нибудь грибники, мать их… Что дальше? Вот труп доставили в морг, произвели экспертизу… Что же дальше? О чем расскажет им мертвое тело?
И вдруг мне стало дурно. Пуля! Пуля из пистолета моего отца.
Она в его голове. Когда я вошел в спальню и увидел труп, он лежал, слегка завалившись на бок, кровь заливала правую сторону головы. Значит, где-то глубоко внутри при вскрытии обнаружат пулю.
Я мысленно вязальным крючком попытался извлечь пулю из головы Федора. От этой картины меня замутило…
Я опустился перед Федором на колени, молясь – пусть окажется, что пуля прошла навылет! Но для проверки мне понадобилось повернуть его голову. Тошнота подступала к горлу, меня всего трясло, я ощущал необычайную слабость, дурноту… Но голову все же повернул, и глаза мои расширились при виде пропитанной кровью левой стороны лыжной шапки с отверстием в центре алого пятна. Навылет! Это было спасение, и мне захотелось громко закричать об этом, обрадовать, успокоить отца.
Но вместо этого я принялся тщательно изучать спальню. Требовалось во что бы то ни стало найти эту пулю.
И я начал искать. Я отошел к двери, пытаясь представить себе всю картину произошедшего. Вот отец входит в комнату, останавливается на пороге спальни с пистолетом в руке. Федор в это время сидит на корточках перед сейфом и выкладывает деньги… Стоп! Ага, вот и черная спортивная сумка, забившаяся под кресло, словно живое существо в ожидании наказания… Ее тоже следует сжечь. И все это мы сделаем в лесу. Может, в другом, не там, где наш дом, но все равно в лесу…
Итак. Он сидел на корточках и вытаскивал деньги… Вот они, пачки денег, часть их рассыпана на полу. Слава богу, кровь до них не дотекла. Она впиталась в ковер, а рулон стоял, прислоненный к косяку балконной двери, и был скрыт занавесками.
Увидев отца, он поднялся на ноги. Выхватил пистолет, прицелился. И отец выстрелил. С близкого расстояния. Пуля оказалась вовсе не дура и, угодив Федору в висок, прошла навылет, повредив мягкие ткани мозгового вещества… Я мысленно проследил ее траекторию, и у меня получилось, что она должна была попасть в узкий старинный шкафчик с книгами и журналами Зои. Книги стояли неплотно, и пуля запросто могла пролететь между ними… Я принялся вынимать пачки женских и детективных романов и укладывать их на кровать. И вот когда я, сняв почти целый ряд книг, увидел на задней стенке шкафчика небольшую вмятину, сердце мое запрыгало от радости: в темном углу полки (тускло мерцая золотом свободы!) лежала пуля. Я схватил ее и сунул в карман. Ну вот, собственно, и все. Оставалось только упаковать тело. В ковер – нет, не получится. Ковер большой, тяжелый, проблемный. Я сорвал с кровати покрывало, плотное, стеганое, розовое в цветочек. Расстелил его на полу. Затем перекатил на него тело и завернул в рулон. Вспомнил, что оставил проволоку в кухне. Вернулся, увидел, что мой отец целует Зою. Возможно, эта история его возбудила, или, наоборот, таким образом он пытался успокоить жену.
46 
