117 
— Моя дочь не похожа на других женщин, мисс Фицджеральд. Но, господи, это не ее вина.
Лизи была озадачена.
— Вы знаете, что никто не видел, как она плачет, ни разу за тринадцать лет? Моя дочь не плачет, потому что не испытывает отчаяния. Она никогда не теряет самообладания, спокойствия, не радуется, никому и ничему. Она не умеет страдать, но и радоваться тоже не умеет.
— Почему? — потрясенно прошептала Лизи.
— Когда ей было шесть лет, бунтующая толпа жестоко убила ее мать прямо у нее на глазах. Я был там, но не мог пробраться сквозь толпу, чтобы спасти их. Бланш пыталась защитить свою мать, но было слишком поздно. Моя жена была уже мертва. Какой-то негодяй отбросил Бланш в сторону, и она потеряла сознание. Когда много часов спустя Бланш очнулась, она не вспоминала свою мать или убийство.
Лизи была в ужасе.
— Мне так жаль.
— Потеря памяти была везением, но это был тот день, когда моя дочь забыла, как смеяться и плакать. — Он встал. — Вы не такая, как я себе представлял. Я ожидал увидеть роскошную проститутку. И я поделился с вами этой очень личной информацией не просто так.
Лизи знала, что он скажет потом. Он посмотрел прямо на нее:
— Я выбрал для нее Тайрела. Он хороший человек, честный и добрый и, что важно, сведущ в семейных делах. Он все, что я хочу для моей дочери, мисс Фицджеральд. И я очень надеюсь, что моя дочь полюбит его однажды, даже если ей придется научиться это делать.
Лизи почувствовала, как по ее щеке бежит слеза. Если Хэррингтон надеялся тронуть ее, то ему это удалось.
— Я знаю, он хорошо позаботится о ней. И я каждый день молюсь, чтобы она его полюбила, не важно, как много времени на это потребуется. Разве моя дочь не заслуживает любви, мисс Фицджеральд? После всего, через что она прошла?
Лизи уныло кивнула.
— Да, — ответила она, чувствуя настоящую боль за свою соперницу. — Да, заслуживает.
— Мама? — с беспокойством спросил Нэд; он чувствовал ее грусть.
Лизи потянулась к нему и взяла за руку.
— Мама в порядке, — прошептала она; это была величайшая ложь в ее жизни.
Хэррингтон ждал.
Лизи медленно поднялась.
— Вам незачем меня бояться, — дрожащим голосом сказала она. — Я уже решила оставить Тайрела. Я не проститутка, и мое согласие жить с ним открыто здесь накануне его свадьбы ужасно. Теперь моя решительность усилилась. Я не буду стоять на пути вашей дочери, лорд Хэррингтон.
В его глазах читалось уважение.
— Спасибо, — ответил он.
Лизи закрыла глаза; новая боль била ее кинжалом. Затем открыла их и произнесла:
— У меня одна просьба.
Он напрягся.
— Разумеется.
— Это не то, о чем вы подумали! — горько воскликнула она. — Нэд принадлежит своему отцу. Я прошу вашего слова — как честного джентльмена, — что ваша дочь будет хорошей и доброй матерью для него и он ни в чем не будет нуждаться.
— Я даю его вам, — тихо сказал он.
Лизи вытерла слезы, которые ручьем текли по ее лицу.
Хэррингтон низко поклонился и вышел не оглядываясь.
У нее больше не осталось слез.
Лизи смотрела в потолок, наблюдая, как закат прокрадывается в комнату. Она совсем онемела от горя. Ей было даже больно дышать. Когда-то ее сердце билось с любовью, радостью и надеждой. Теперь каждый удар был тупым и холодным, безнадежным. Теперь она поняла, что такое сердечный приступ. Казалось, она никак не может облегчить свою боль.
Тайрел, как обычно, уедет в Дублин этим утром. Как хорошо, подумала она, что ее отъезд запланирован сразу после этого.
Она не видела его после их вчерашнего спора. Прошлым вечером он ужинал с лордом Хэррингтоном, и она знала, что он слишком уважает его, чтобы прокрасться к ней в комнату после окончания застолья. Итак, он уедет в Дублин меньше чем через час. И часам к десяти она тоже уедет.
Лизи решила поехать в Глен-Берри, где, она знала, сейчас проживает Элеонор. И тогда она больше никогда не увидит Тайрела; а если даже и увидит, он уже будет женатым мужчиной, как это и должно быть. Прошлое Бланш было трагичным, и Лизи знала, что поступает правильно. Даже если было неправильно любить Тайрела, она никогда не перестанет делать это на расстоянии. Но увидит ли она когда-нибудь снова Нэда?
Лизи было невыносимо думать об этом сейчас. Она не сомневалась, что Нэд принадлежит своему отцу. Если она посмеет думать о своем будущем без ребенка, она может изменить решение и забрать его с собой.
117 
