Особенно,... 
121 
Раффальди, не ответив, опустил голову.
— Княгиня делает то, что пожелает и когда пожелает, и никто не смеет ей перечить. Таков порядок, — заявила Тэйчили.
— Понятно. — Кэролайн подумала, что вести такой образ жизни на глазах у впечатлительного ребенка непозволительно. И тут Тэйчили добавила:
— Княгиня всегда так себя ведет, когда его сиятельство в отъезде.
К княгине, пока она спала, дважды наведывался какой-то джентльмен. Когда он явился в третий раз, Кэролайн стояла возле окна в комнате на нижнем этаже центральной части дворца. Окно было открыто, и она с удовольствием вдыхала свежий, прохладный воздух. Девушка видела, как из дома вышел красивый смуглый мужчина в военном мундире и направился к вороному коню, которого держал под уздцы грум. Интересно, неужели это один из любовников Мари-Элен? Не с этим ли мужчиной она провела всю прошлую ночь? Этот смуглый брюнет в белом мундире был очень хорош собой.
— Это князь Воронский, — сказала у нее за спиной Тэйчили.
— Он, должно быть, принадлежит к ближайшему окружению царя, если находится сейчас в Петербурге? — Кэролайн обернулась к гувернантке.
— Нет. — Тэйчили раскраснелась. — Просто князь находится во Второй армии, охраняющей южные подступы к Москве.
— Очевидно, он поклонник Мари-Элен, — небрежно заметила Кэролайн. Тэйчили молчала,
— Что-то не так? — спросила Кэролайн.
— Воронский — кузен Северьянова и друг семьи.
Тэйчили ушла, а Кэролайн осталась у окна. Она поняла, что Воронский не собирается уезжать. Грум повел его коня в конюшню. Мгновение спустя из дома выпорхнула женщина и подбежала к Воронскому. Это была Мари-Элен.
Она остановилась перед князем, он поцеловал ее руку. Может, Кэролайн показалось, но поцелуй длился дольше, чем положено. Мари-Элен была в белом муслиновом платье и на холодном ветру начала дрожать. Воронский снял с себя короткий, подбитый мехом плащ и накинул ей на плечи.
Кэролайн понимала, что подслушивать плохо, однако приоткрыла пошире окно и напрягла слух. К ее разочарованию, она ничего не расслышала.
Они пошли вдоль дома по направлению к ней, и до Кэролайн донеслись их голоса — баритональный мужской и высокий женский. Девушка спряталась за шторой. Вот бы разгневалась Мари-Элен, если бы узнала, что она за ними шпионит!
Князь был явно расстроен и сердит.
— Почему ты вчера не обращала на меня никакого внимания? Зачем ты себя так ведешь, черт возьми? — воскликнул князь.
— Саша, между нами все кончено, — вкрадчиво проговорила Мари-Элен. — Прости.
— Когда же ты намеревалась рассказать мне о ребенке? И почему потеряла его? — спросил он.
Кэролайн не верила своим ушам. Значит, отец ребенка, которого потеряла Мари-Элен, двоюродный брат Николаса?
— Саша, я была уверена, что тебе все известно. Это старая новость. Кстати, он тоже знает.
— Ники знает? Не может быть… Неужели ты сама ему рассказала?
— Я не так глупа, Саша. Он узнал обо всем от Алекса. Возможно, он вызовет тебя на дуэль. — Княгиню явно вдохновляла такая перспектива.
— Ты, кажется, рада? — возмутился князь. — Кому ты желаешь смерти — мне или ему?
— Разве я виновата, что мужчины дерутся из-за меня? — Княгиня передернула плечами.
— Надеюсь, мы оба поймем, что не стоит из-за тебя драться, дорогая.
Услышав звук пощечины, Кэролайн громко ахнула, но они, к счастью, не услышали ее. Воронский схватил Мари-Элен за плечи и встряхнул. Кэролайн подумала, не пора ли позвать кого-нибудь на помощь, но словно загипнотизированная стояла на месте. А князь, заключив Мари-Элен в объятия, начал страстно целовать ее. Ошеломленная девушка наблюдала за этой сценой, пытаясь осмыслить все, что узнала. Значит, Воронский — кузен Николаса и отец погибшего ребенка. Подумать только! Николас наверняка был ошеломлен и оскорблен.
Любовники наконец оторвались друг от друга.
— Через час я уезжаю. — Князь не сводил глаз с Мари-Элен.
— Уезжаешь? — испугалась она. — Но ты не можешь сейчас уехать.
— Это необходимо. Предстоит сражение, Мари. В деревне Бородино, в ста тридцати километрах от Москвы. О ней раньше никто не слышал. Я не могу пропустить первое крупное сражение. Оно должно произойти послезавтра, если только не изменятся планы у нашего государя или у Наполеона.
У Кэролайн защемило сердце. Битва! Нет, он сказал: первое крупное сражение. Ей вспомнилось, как Николас говорил, что если они потерпят поражение, то проиграют войну и потеряют страну. Кэролайн не сомневалась, что Николас будет там. И Алекс тоже. Ей стало страшно.
121 
