35 
– Будущее такое же и останется! – возмутилась Ника.
– Ты не пошла в институт. Что будет дальше?
– Мам, ну о чем ты! – завелась Ника. – Какой институт? Как ты себе все это представляешь?
– Нет, это как ты себе все это представляешь? Залетела и хочешь испортить себе жизнь? Думаешь, беременность дает тебе право рыдать и трескать килограммы мороженого? – разозлилась я.
Главным образом я злилась, потому что в свое время именно так испортила жизнь себе. Родив, я похоронила свои мечты. А зачем? Теперь-то я понимала, что надо было все делать по-другому, но все мы умны задним умом.
– Ну, поступлю в следующем году. Или через пару лет, – беззаботно отмахнулась Ника. – И потом, кто будет сидеть с ребенком? Мне плохо, меня тошнит! Как бы я учила билеты? Да я ни о чем думать не могу, кроме Коли.
– Кстати, о Коле! – Я выловила из ее потока сознания одно важное слово. – Надо ему сказать.
– Нет! Ни за что! – категорически заявила Ника, уткнув нос в подушку, и зарыдала.
– Нет, ну это ни в какие ворота не лезет! Столько слез, мы скоро утонем. – Я почувствовала резкую головную боль. Никогда не думала, что беременная женщина, нет… девочка – это так сложно. Ее мысли никуда не идут дальше, чем сегодняшний день. Так и должно быть, она же еще совсем ребенок. Мой ребенок. Мой беременный, незамужний, несовершеннолетний ребенок, который временами кажется таким взрослым, но на самом деле во всем полагается только на меня.
Глава 2
Подлец, как и было сказано
Итак, в какой-то момент самым главным нашим вопросом стал вопрос – что кушать. Этот вопрос мистическим образом поселился практически в любой голове любого человека на всем земном шаре. Никогда еще не были так едины в своем беспокойстве все политики всех стран. По телевизору нам беспрестанно демонстрировались какие-то саммиты, на которых собралась вся верхушка Евросоюза, чтобы решить, как спасти свои денежки. Круглые столы с президентами США и еще чего-то там решали вопрос, чьи денежки спасать в первую очередь, а чьи во вторую. Наши правители тоже старательно объезжали свет на правительственных самолетах и, как ни странно, кажется, думали ровно о том же самом – что кушать. Аппетит-то ведь у всех разный, и кого-то волнует, на что завтра купить омаров и черную икру, а также как содержать какой-нибудь «Норникель» или «Газпром» в условиях, когда никому на фиг не нужен ни этот самый никель, ни нефть, ни иные ценные производные наших недр. А мне надо было срочно искать работу, чтобы покупать Нике мясо с рынка, а не холестериновые окорочка из супермаркета, где работала бывшая белобрысая любовница моего бывшего мужа. Передо мной всерьез замаячила перспектива того, что и окорочка, может статься, покупать будет не на что. За пару недель после увольнения я отправила свое резюме куда только можно, но парадокс судьбы заключался в том, что на сегодняшнем рынке требовались либо сотрудники без зарплаты, живущие на проценты от выручки, которой сейчас не было ни у кого, либо продавцы-кассиры в супермаркетах. Сначала, когда мне в первый раз вместо должности менеджера или администратора предложили стать кассиршей, я возмущенно стерла это письмо из памяти своего компьютера. Чтобы я, да села, считай, за соседнюю кассу с Кирилловой белобрысой любовницей? Рядом с той, кого обнаружила у себя дома, в собственной кровати, с собственным мужем? Нет, это показалось мне совершенно недопустимым. Я представила, как подсчитываю выручку, а потом выхожу курить в подсобку рядом с каким-нибудь мясным отделом, и там болтаю о мужиках и тряпках с белобрысыми коллегами-кассиршами. И может, потом я привыкну и тоже перекрашусь перекисью водорода, и буду строить глазки покупателям, а одному какому-нибудь покупателю, который пусть даже и женат, зато весел и купит мне коробку конфет, я скажу «да». И однажды, от отчаяния и женского одиночества, я приду к нему в дом и буду глупо смеяться над его плоскими шутками, а сама украдкой постараюсь рассмотреть его семейные фотографии, где он с женой и детьми в Турции или Египте. И его жена покажется мне тусклой и невзрачной, а потом она придет и вышвырнет меня на лестничную клетку в одном белье… Нет, становиться кассиршей я не была готова по идейным соображениям, но другой работы пока не попадалось. И я решилась. Я набрала номер Стаса. Сама, потому что ждать, пока он наберет мой, было бессмысленно. Сколько можно ждать?!
– Привет, – как можно ласковее и сексуальнее промурлыкала я, когда он взял трубку. Мне нужно было успеть, пока он не сказал, что ему некогда и надо лететь… по своим дурацким делам.
35 
