– О да, это Эвелина может, – кивнул маг. – Не разобравшись в деле – сразу же лезть на рожон. Не волнуйся, я учту твое милосердие по отношению к ней, когда буду думать, что с тобой делать.
Далион промолчал. Лишь с тоской посмотрел в окно, за которым начиналась метель. Настоящее снежное безумие – с порывистым ледяным ветром, от которого дрожали стекла и хотелось как можно ближе придвинуться к теплой печи.
«Интересно, как там Эвелина? – мелькнула у него в голове беспокойная мысль. – Не замерзла ли? После превращения требуется много энергии. Надеюсь, ей хватит еды».
Ронни догадливо усмехнулся при виде погрустневшего лица недавнего противника, но сказать ничего не успел. В дверь пугливой мышкой проскользнула молоденькая служанка, которая несла в руках целый ворох постельного белья и одеял.
– Глашатая просила узнать, не будете ли вы возражать против этой комнаты в качестве места отдыха? – на одном дыхании выпалила она, избегая смотреть в сторону чужака.
– Нисколько, – пожал плечами имперец. – Только побыстрее, пожалуйста.
Далион в очередной раз поразился поведению мага. Если с глашатой он вел себя излишне вызывающе и нагло, то служанка удостоилась куда более вежливого обращения. Мужчина ей даже помог, перехватив тяжелые одеяла из рук девушки, когда она пыталась заправить постель.
– Спасибо, – прошептала служанка, заливаясь пунцовой краской смущения.
– Не за что, – выдавил из себя блеклую улыбку Ронни, бросая поверх свежего белья пару подушек и спустя пару мгновений сам падая прямо в одежде на кровать. Только сапоги успел снять.
Девушка так же быстро застелила лавку, которая отводилась Далиону. Тот поблагодарил ее легким кивком и осторожно присел на краешек постели, недоумевая, что делать дальше.
– Спи, – не поворачивая к нему головы, посоветовал имперец. – Сбежать ты все равно не сумеешь – я поставил на тебя, помимо охранных, еще парочку оглушающих заклинаний. Сделаешь только шаг из комнаты – они сработают. Меня тоже вряд ли убьешь. От всего сердца советую – не пытайся.
– Можно вопрос? – с некоторой робостью поинтересовался пленник, в свою очередь во весь рост вытягиваясь на лавке. Сочтя паузу за знак согласия, продолжил: – Почему ты был так мил с прислугой? Глашатой от тебя досталось намного больше. А ведь она куда важнее в нашем обществе…
– По твоей логике, на обычного крестьянина я вообще должен набрасываться с мечом и сразу же рубить несчастного в капусту? – с усилием усмехнулся маг. – Я веду себя так, как заслуживает собеседник. Служанка выполняла свои обязанности, и выполняла неплохо. Если бы я высказал свое недовольство – она, чего доброго, еще бы разрыдалась и убежала. И ждать мне заслуженного отдыха тогда еще невесть сколько. А глашатая…
Ронни сладко зевнул и вполголоса закончил, почти засыпая:
– Если не можешь играть по взрослым правилам – лучше не берись. Если не в силах осадить врага – не вступай с ним в разговоры или переговоры. Своей беспомощностью ты только распаляешь азарт противника. Понятно? И закончим на этом. Иначе еще одно слово с твоей стороны – и я…
Маг не закончил своей угрозы, незаметно для себя провалившись в глубокое забытье. Далион приподнялся на локте, с сомнением взглянув на мирно и безмятежно сопящего чужака. Интересно, что произойдет, если все же попробовать захватить его?
Несмотря на всю привлекательность этой идеи, гончей все же с сожалением пришлось от нее отказаться. Пока чужак не сделал ничего, что заставило бы усомниться в его силах и способностях. В любом случае – выбраться из поселка с боем практически невозможно. А схватка неминуема: вряд ли чужак будет молча и благодушно наблюдать за тем, как Далион попытается сбежать.
Мужчина вздохнул и опять опустил голову на подушку. Через миг он уже сладко спал, не видя, как Ронни только теперь разжал пальцы на рукояти меча, который лежал у кровати подле него.
Далиону казалось, будто он едва-едва закрыл глаза, как кто-то настойчиво и весьма невежливо потряс его за плечи.
– Вставай, – услышал он злой и насмешливый голос чужака. – В могиле отоспишься.
Рука гончей машинально метнулась к поясу и в недоумении застыла, не найдя оружия на привычном месте. Только после этого Далион сообразил, где он находится и что с ним произошло за последние сутки. Ничего не оставалось, как стряхнуть с себя последние остатки дремы и сесть.
В комнате, кроме него и имперца, никого не было. Видимо, маг разбудил его сам, решив не дожидаться прихода людей вестницы бога.