9 
— Я люблю тебя, Ливви, — сказала она.
Оливия взяла ее за руку:
— Я знаю. И я тебя люблю. Ты же знаешь — без тебя я была бы совершенно неисправимой. Мама часто говорит, что я не совершила какою-нибудь страшного промаха в жизни только потому, что ты была рядом.
Вероятно, по этой причине — как думала Миранда — леди Радленд решила взять на себя хлопоты по устройству для нее лондонского сезона дебютантки. Выслушав мать Оливии, отец Миранды облегченно вздохнул и тут же передал необходимую сумму на расходы. Сэр Руперт Чивер был небогат, но у него хватило денег для организации выхода в свет единственной дочери. Чего у него не было, так это терпения — или, если честно, то интереса, — чтобы самому сопровождать ее в Лондон.
Дебют пришлось отложить на год — Миранда не могла ехать из-за траура по матери, и леди Радденд решила, что Оливия тоже может подождать еще год. Двадцать лет — вполне подходящий возраст для дебютанток, заявила она. Что касается Оливии, то повода для беспокойства не было, потому что ту, разумеется, ждет блестящая партия. Она обворожительна, непосредственна и, как, смеясь, подчеркнула сама Оливия, у нее изрядное приданое, так что успех ей обеспечен.
Но смерть Летиции — мало того, что являлась трагедией — произошла совсем не вовремя. Теперь придется снова носить траур хотя бы полгода, поскольку жена Тернера не состояла в прямом родстве с Оливией.
Они немного опоздают к началу сезона, но тут уж ничего не поделаешь.
В душе Миранда была даже рада. От одной мысли о лондонских балах ее охватывал ужас. И не потому, что она отличалась чрезмерной застенчивостью — просто ей не нравилось находиться среди большого скопления людей. А там на нее будут смотреть, оценивать и судить. И поэтому чувствуешь себя полной дурой.
Ничего не поделаешь, думала Миранда, спускаясь по лестнице. По крайней мере намного хуже остаться в Эмблсайде без Оливии.
Спустившись вниз, она задержалась, решая, куда пойти. В гостиную — ту, что в западном крыле? Там самый удобный стол, но в библиотеке теплее, а сегодняшняя ночь прохладная. С другой стороны…
Что это? Она бросила взгляд в сторону кабинета лорда Радленда — ей показалось, что кто-то разжег там камин. Кто бы это мог быть? Ведь Бевелстоки всегда ложились очень рано.
Миранда неслышно прошла по ковровой дорожке и открыла дверь.
— Ах!
В кресле сидел Тернер.
— Мисс Миранда… — произнес он, растягивая слова. — Какая приятная неожиданность!
Почему-то появление мисс Миранды Чивер в дверях кабинета его отца совсем не удивило Тернера. Услыхав шаги в коридоре, он сразу догадался, что это она. Он знал, что члены его семьи обычно в это время спят как убитые, и трудно вообразить, что кто-нибудь из них может ходить по коридору, направляясь либо на кухню, чтобы перекусить, либо за книгой в библиотеку. Очевидно, что этим «кем-то» могла быть только Миранда, эта пытливая девица. Она любила наблюдать со стороны, глядя на все происходящее большими круглыми глазами. Когда он впервые с ней встретился? Кажется, девчонке было лет десять. Такое впечатление, что она всегда находится в их доме, даже в такие моменты, когда должна собираться исключительно их семья.
— Я сейчас уйду, — сказала Миранда.
— Нет, не надо, — быстро ответил он.
Почему он ее задержал? Хочет подшутить над ней? Или потому, что слишком много выпил?
Или просто не хочет быть один?
— Останься. — Он махнул рукой, приглашая ее войти и сесть. — Давай немного выпьем.
У нее расширились глаза, а Тернер пробормотал себе под нос:
— Вот уж не думал, что они могут стать еще больше.
— Я не пью, — покачала головой Миранда.
— Совсем?
— Мне не следует этого делать, — строго сказала она, сдвинув брови.
«Я ее задел», — подумал он. Это хорошо, значит, он все еще может задеть женщину, даже такую неопытную, как она.
— Раз уж ты здесь, — он пожал плечами, — то почему бы не выпить бренди?
Она стояла неподвижно, и он мог бы поклясться, что она обдумывает его слова. Положив книжку на столик около двери, она вошла и решительно сказала:
— Только одну рюмку.
Тернер улыбнулся:
— Знаешь свою норму?
— Как раз наоборот, понятия о ней не имею.
— Такая мудрость у такой юной девицы!
— Мне уже девятнадцать, — сказала она, но не раздраженно, а просто сообщая этот факт. — Когда вам было столько же…
9 
