Особенно,... 
98 
В приемной сидели на черных стульях с полдюжины исхудалых, нервных мужчин, а в углу – супружеская чета. Ратна с юношей уселись между супругами и одинокими мужчинами. Ратна с любопытством поглядывал на них. Это были те самые люди, что приходили к нему, только постарше и поудрученнее, – люди, годами пытавшиеся избавиться от венерических заболеваний и покупавшие у него один пузырек с таблетками за другим, но ничего этим не достигшие; ныне они завершали долгий, беспросветный путь, который вел от его лотка у Даргаха по длинной цепочке других бессовестных торговцев и привел в клинику, где им наконец скажут всю правду.
Изможденные мужчины один за другим скрывались в кабинете врача, плотно затворив за собой дверь. А Ратна, вглядываясь в супружескую пару, думал: по крайности, эти двое не одиноки в своей беде. По крайности, у них есть на кого опереться.
Но тут мужчина встал и вошел в кабинет доктора, а женщина осталась в приемной. Она направилась в кабинет доктора лишь после того, как оттуда вышел мужчина. Конечно, они не муж и жена, сказал себе Ратна. Каждый человек, получив такую болезнь, половую болезнь, становится одиноким в этом мире.
– В каких отношениях вы состоите с больным? – спросил доктор.
Пришла их очередь сесть перед его столом. На стене за спиной доктора висела гигантская схема, изображающая в разрезе мочеполовые органы человека. Несколько мгновений Ратна смотрел на схему, любуясь ее красотой, а затем ответил:
– Я его дядя.
Доктор велел юноше снять рубашку, потом присел рядом с ним, попросил высунуть язык, вгляделся в глаза юноши, приложил к его груди стетоскоп – с одной стороны, с другой.
А Ратна думал: надо же, такую болезнь подцепил, да еще и с самого первого раза! Где же справедливость?
Осмотрев половые органы юноши, доктор отошел к раковине с висящим над ней зеркалом, дернул за шнурок, и над зеркалом замерцала, оживая, лампа дневного света.
Повернув кран, доктор прополоскал горло, сплюнул и выключил свет. Затем протер ладонью угол раковины, опустил на окне жалюзи, осмотрел содержимое своей пластмассовой зеленой мусорной корзины.
А исчерпав все эти возможности чем-то занять себя, доктор вернулся, глядя себе под ноги, к столу, опустился на стул и проделал несколько дыхательных упражнений.
– У него отказали почки.
– Отказали?
– Отказали, – подтвердил доктор.
Он повернулся к юноше, который трясся всем телом.
– Вы придерживаетесь неестественных вкусов?
Юноша закрыл ладонями лицо. Ратна ответил за него:
– Послушайте, он заразился от проститутки. Вкусы у него самые естественные. Он просто мало что знает о мире, в котором мы живем.
Доктор кивнул, повернулся к схеме, ткнул пальцем в почки и сказал:
– Отказали.
Назавтра Ратна и юноша встретились в шесть утра на автобусной станции, чтобы поехать в Манипал, – Ратна слышал, что в тамошнем Медицинском колледже есть доктор, который специализируется на почках. Сидевший на скамье в помещении станции мужчина в синем саронге сказал, что автобус до Манипала вечно опаздывает – бывает, на пятнадцать минут, бывает, на полчаса, а бывает, и больше.
– С тех пор как застрелили миссис Ганди, все в этой стране разваливается на части, – сказал, болтая ногами, мужчина в синем саронге. – Автобусы опаздывают. Поезда опаздывают. Все разваливается. Я вам точно говорю, рано или поздно нам придется вернуть страну в руки англичан, если не русских или еще кого. Мы не созданы для того, чтобы быть хозяевами нашей судьбы, это я вам точно говорю.
Велев юноше подождать его, Ратна сходил к лотку и купил за двадцать пайс кулечек арахиса, а возвратившись, сказал:
– Ты ведь не завтракал, верно?
Однако юноша напомнил Ратне, что доктор не велел ему есть острое, это раздражает пенис. Ратна вернулся к торговцу, обменял орешки на несоленые. Они пожевали немного, а затем юноша вскочил, подбежал к стене, и его вырвало. Ратна стоял рядом с ним, похлопывая его по спине, а юношу все рвало и рвало. Мужчина в синем саронге с алчным любопытством наблюдал за ними, а после подошел к Ратне и шепотом спросил:
– Что это с мальчиком? Что-нибудь серьезное?
– Ерунда, – ответил Ратна. – Грипп.
Автобус опоздал на час.
Опоздал он, и когда они возвращались назад. Им пришлось больше часа простоять в набитом людьми проходе, пока прямо перед ними не освободились два места. Ратна скользнул по сиденьям к окну и жестом велел юноше сесть с ним рядом.
98 
