Последние отзывы

  57  

Конечно, нельзя сбрасывать со счетов присутствие в доме Перривика и миссис Майкл. Эта пара слуг относится к Каролине как к дочери, и Блейк не сомневался, что ради защиты ее добродетели они не пожалеют и собственных жизней.

Он посмотрел на Каролину, которая тоже о чем-то задумалась. Внезапно она вздернула подбородок и сказала:

— Мы ведем себя как дети. — И прежде чем Блейк успел кивнуть в ответ, добавила:

— Маркизу незачем было уезжать за сотни миль от нас, уж не знаю, сколько там до Лондона?

Блейк в изумлении посмотрел на Каролину. У этой девушки потрясающий талант превращать самые сложные веши в простые.

— Примерно сотня миль и будет, — ответил он.

— Правда? Я никогда не была в Лондоне. Я ездила между Кентом и Гэмпширом с короткой остановкой в Глостершире, но никогда не была в Лондоне.

— Каролина, о чем ты говоришь?

— О географий. Я стараюсь быть вежливой, а ты, между прочим, не ценишь моих усилий.

Он обреченно вздохнул.

— Каролина, нам предстоит жите в одном доме целых три недели.

— Я отлично об этом знаю, мистер Рейвенскрофт.

— Нам нужно проявить максимум старания, чтобы с честью выйти из этой неудобной ситуации.

— Я не нахожу эту ситуацию неудобной.

Блейк не мог с ней согласиться — его спасала лишь современная мода на покрой брюк, позволявшая скрыть кое-что от глаз Каролины. Но он не собирался давать себе волю, поэтому окинул ее надменным взглядом и сурово спросил:

— Действительно не понимаешь?

— Ни капельки, — ничуть не смущаясь, ответила она. — По-моему, у нас не будет причин для неудобства, если мы постараемся избегать друг друга.

— И ты думаешь, что нам удастся избегать друг друга целых три недели?

— Значит, маркиза не будет три недели?

— По тону его письма я рискну предположить, что он хотел бы не возвращаться как можно дольше.

— Что ж, я думаю, нам все удастся. Дом достаточно большой.

Блейк прикрыл глаза. Весь Дорсет недостаточно велик.

— Блейк? Блейк? Тебе плохо? Ты немного покраснел.

— Со мной все в порядке, — ответил он.

— Ты обладаешь удивительной способностью говорить четко даже сквозь зубы. Но у тебя не совсем здоровый вид.

Возможно, мне следует отправить тебя в постель.

Блейк почувствовал, что в комнате вдруг стало очень душно.

— Это очень скверная мысль, Каролина, — сорвалось с его губ.

— Знаю, знаю. Все мужчины капризны, когда у них что-нибудь заболит. А если бы тебе пришлось носить ребенка?

Род людской давно бы перестал существовать.

Он повернулся на каблуках.

— Я иду к себе.

— Отлично. Давно бы так. Я уверена, тебе станет гораздо лучше, если ты немного отдохнешь.

Ничего не отвечая, Блейк направился к лестнице, но услышал, что Каролина последовала за ним.

— Что ты делаешь? — сурово спросил он.

— Провожаю тебя в комнату.

— Зачем?

— Чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

— Убеждайся в этом где-нибудь еще.

— Это совершенно невозможно, — твердо возразила она.

— Каролина, — рявкнул он и с такой силой сжал зубы, что испугался, как бы не треснула челюсть, — ты испытываешь мое терпение!

— Любой на моем месте поступил бы так же, потому что ты явно нездоров.

Он, перескакивая через две ступеньки, рванулся вверх.

— Я совершенно здоров.

Каролина помчалась вслед за ним.

— Нет. У тебя, вероятно, жар или болит горло.

— Повторяю, я здоров! — обернувшись, крикнул он.

— Если ты не позволишь мне поухаживать за тобой, то совсем разболеешься.

Блейк почувствовал, как что-то сжалось у него внутри — что-то, над чем он не имел власти.

— Я здоров.

Она безнадежно вздохнула.

— Блейк, я…

Он схватил ее в охапку и поднял в воздух. Их лица сблизились.

— Я здоров, Каролина, — раздельно произнес он. — У меня нет лихорадки и не болит горло, и я совершенно не нуждаюсь в твоей заботе. Ты поняла?

Она кивнула, беспомощно болтая в воздухе ногами.

— Не мог бы ты поставить меня на пол?

— Хорошо. — Он с удивительной осторожностью опустил ее и направился вверх по лестнице.

Однако Каролина вновь устремилась за ним.

— Я думал, ты решила оставить меня в покое, — сухо произнес Блейк, останавливаясь на верхней площадке.

— Да. То есть я думала, что да. Но ты болен, и…

— Черт тебя подери! — возмутился он. — Ты как чума, ты.., о Господи, в чем дело?

Только что воинственное и полное решимости лицо Каролины вдруг исказилось по-детски плаксивым выражением.

  57