22 
Вместо этого он только коротко кивнул, когда она подошла и остановилась с ним рядом. На широком столе лежали документы.
— Есть некоторые формальности, с которыми нам нужно ознакомиться… — Закари жестом предложил ей сесть, потом сел сам, а за ним расселись и остальные. — Как все понимают, даже такая поспешная свадьба, как наша, должна быть оформлена по всем правилам. — Он едва взглянул на Эффи, когда она вошла, и вряд ли заметил, как она выглядит. — Мы должны были бы все обсудить с вашим отцом, но, поскольку это невозможно, я сам взялся проследить, чтобы ваши права не были ущемлены. А теперь, — сказал он, — нам нужно будет подписать эти бумаги в присутствии представителей закона.
Эффи нахмурилась.
— Чтобы мои права не были ущемлены?
— Вопрос касается вашего приданого… — Эффи немного знала о приданом, которое в их стране полагалось давать девушке, выходящей замуж. Закари действительно заботился о ней, сама она даже никогда и не подумала бы попросить об этом. — Также здесь указаны ваши ежемесячные расходы и расходы на ваш гардероб. Конечно, если вам потребуется больше, здесь есть пункт, который и это учитывает. — Закари показал на цифры, заставившие ее глаза округлиться. — Есть и еще одно положение. Если мы разведемся, в этом пункте указано то, что вы получите от меня…
— Могу ли я прочитать? — Она услышала легкое покашливание и поняла, что этого никто от нее не ожидал.
— Конечно, — улыбнулся Закари.
В этих бумагах было все — ее титул и статус, ее права и права ее детей, все расписано настолько подробно, что Эффи почувствовала, как сжалось ее горло, — чудесное таинство, которое должно было сейчас совершиться, вдруг превратилось в скучную юридическую процедуру.
— Королева Калисты Стефани, — прочитала Эффи свой новый титул.
Да, он действительно заботился о ней, потому что, если даже они разведутся, у нее все равно будет и свой дом недалеко от дворца, и солидный счет в банке, а также свободный вход во дворец, чтобы общаться со своими детьми, принцами и принцессами, хотя расти и воспитываться они должны будут не с ней…
— И у вас останется мой кулон? — изумилась Эффи, с трудом пробиваясь сквозь юридические закавыки. — Зачем он вам?
Закари пожал плечами:
— Мне пришлось предоставить сведения о вашем имуществе. Здесь должен быть некоторый обмен, чтобы доказать вашу преданность браку.
— Но даже если так… — нерешительно начала Эффи, сжимая в руке розовый камень, — это же последний подарок моей матери…
— У вас есть еще дом, — продолжал Закари, — и мебель. Я не хотел бы претендовать на эти вещи, зная, как они вам дороги. Вы сказали, что этот кулон ничего не стоит, — а если так, то это можно считать просто формальностью.
— Конечно.
«Он сказал, что позаботится обо мне, — рассуждала Эффи. — Королю не нужен мой дом, тем не менее Закари понимал, как много он значит для меня…»
Коснувшись пальцами прохладной поверхности камня, Эффи подумала, что глупо было спорить из-за какого-то куска стекла. Как будто он действительно мог ему понадобиться, даже если бы они и развелись…
«Он любит меня», — говорила себе Эффи, снова и снова повторяя про себя эти слова, точно заклинание.
Она взяла со стола ручку:
— Где я должна расписаться?
— Не сейчас.
Дверь открылась, и в комнату, держась за руки, вошли Аариф и Калила. Аариф был в такой же военной форме, как и Закари. Калила — в бледно-лиловом платье из тонкого шифона. Как всегда, она выглядела элегантной, лишь только немного обеспокоенной, но, увидев Эффи, приветливо улыбнулась.
— Встаньте, пожалуйста, — произнес священник. Закари встал, придерживая Эффи за локоть, а не за руку, как ей бы этого хотелось. Священник говорил на арабском.
— Три раза он спросит тебя, хочешь ли ты быть моей женой, — шепнул ей на ухо Закари. — И после третьего раза ты скажешь «да»…
Слова были произнесены, затем повторены, и после третьего раза Эффи выдохнула:
— Да!
Священник повторил вопрос для Закари.
— Да, — кивнул Закари.
Только после этого адвокат передал ручку Эффи, и она вместе с Закари стала подписывать лист за листом внушительную стопку их брачного договора. А потом, казалось, чуть ли не вечность они стояли и смотрели, как на каждый лист ставилась печать.
— А что теперь? — шепотом спросила Эффи, когда адвокат убрал со стола бумаги.
22 
