39 
– Я тебя ненавижу, – глухо проговорила я куда-то в его подмышку.
– Иногда я сам себя ненавижу, – с горькой иронией отозвался Фабион. Отстранился немного, пытливо взглянул мне в глаза. – Ну что, мир?
– Мир, – неохотно буркнула я, и он расцвел улыбкой. Опять прижал меня к себе, бережно гладя по распущенным с ночи волосам, и я поспешно добавила: – Но после того, как все расскажешь.
– Кто бы сомневался. – Фабион хмыкнул.
Наконец-то выпустил меня из своих объятий и встал. Неторопливо прошелся по небольшой полянке, меряя ее шагами и крепко сцепив за спиной руки. Я наблюдала за ним с легким недоумением. Такое чувство, будто он не знает, с чего начать.
– Матушка действительно хотела принести меня в жертву? – решила я ему помочь и задала вопрос, который мучил меня сильнее остальных.
– Нет. – Фабион покачал головой. – Конечно же нет. Но нам было необходимо, чтобы ты сама поверила в это. Иначе бы заклятие не сработало.
– Какое заклятие? – Я вновь посмотрела на загадочные символы у меня на запястьях.
– Грубо говоря, пока царапины окончательно не зажили, тебя никто не сможет обнаружить при помощи магии, – пояснил Фабион, перехватив мой взгляд. – Даже больше того – ты сейчас для любого колдуна считаешься мертвой. Тебя просто не видно среди живых.
Я невольно вздрогнула. Нет, я понимала, что все это наверняка сделано лишь для отвода глаз настоящего преступника. Но все равно – как-то не по себе было осознавать, что меня словно нет в этом мире.
– Значит, меня кто-то собирается убить? – Я принялась яростно растирать плечи, словно пытаясь согреться. Среди жаркого летнего утра меня вдруг кинуло в холодную дрожь. – Но кто?
– Ты удивительно быстро все схватываешь, – задумчиво проговорил Фабион, остановившись напротив меня. – Этой ночью ты была настолько убедительна в своих обвинениях против матери, что я и сам едва не поверил тебе. А ведь я знал, что саэра Алисандра ни при чем. Ну дальше без моей помощи догадаешься или мне продолжать?
– Другими словами, кто-то пытается обвинить мою мать в том, чего она не совершала, – подхватила я его мысль. – Но необходимо было неопровержимое свидетельство ее занятий запрещенным колдовством. А для этого смерть дочери подходит наилучшим образом. Ведь чем ближе твое родство с жертвой – тем больше ты при этом получаешь энергии.
– Стоп! – повелительно оборвал меня Фабион. Недоуменно нахмурился. – Откуда ты это знаешь? Такие подробности известны лишь тем, кто всерьез изучает темное искусство.
– Ну… – Я ехидно ухмыльнулась, несколько позабавленная озадаченным выражением его лица. – Фабион, неужели ты думаешь, что я устояла перед соблазном сунуть нос в некоторые книжки матери? Правда, досконально изучить их я не успела – боялась, что меня поймают за чтением. Так, иногда открывала, когда матушки не было в комнате. Пару фраз там подхвачу, пару фраз здесь. Ничего серьезного. – Я заметила, как Фабион с явным облегчением после моего признания перевел дыхание, и жестокосердно добавила, прекрасно понимая, что сейчас разозлю его, но слишком велик был соблазн увидеть его реакцию на свое заявление: – Впрочем, сдается, мне пора заняться этим всерьез. Девушке надо уметь себя защитить.
Я так и не поняла, что случилось в следующий миг. Просто Фабион вдруг оказался совсем рядом со мной, хотя только что стоял в нескольких шагах. С силой вздернул меня на ноги, больно сжав мои плечи, и прошипел, глядя прямо в глаза:
– Никогда – слышишь? – никогда так больше не говори! Тем более в моем присутствии. Катарина, запретное колдовство – это не шутки! Особенно для женщин твоего рода. Ты даже не представляешь, насколько близко твоя мать подошла к опасной грани, за которой ее ждал бы костер.
– Что такого плохого она сделала? – нарочито спокойно спросила я, хотя мое сердце от испуга рухнуло в пятки. Слишком рассерженным сейчас выглядел Фабион. – Насколько я поняла, матушка начала изучать запрещенное искусство, чтобы защитить свою семью. Так? Но по твоим же словам, она не виновата ни в смерти Реаны, ни в гибели Ималии, ни в исчезновении Ельгии.
Фабион еще неполную минуту буравил меня гневным взглядом. Затем резко отпустил и отвернулся.
– Хорошо, – глухо сказал он, почему-то избегая смотреть в мою сторону. – Начнем с самого начала. Как ты и сама догадалась, история принялась раскручиваться в прошлый день рождения твоей матери. Она застала твоего отца с любовницей в весьма пикантный момент, после чего от нервного потрясения слегла. Саэр Алоний очень переживал по этому поводу.
39 
