112 
— Пусть только попробует, — подал голос Карраяр. Убедившись, что никто не торопится нападать на нас из леса, он наконец-то вогнал меч в ножны и внезапно покраснел, избегая смотреть в мою сторону. — Киота… Ты это… Не злись на меня… Я все знаю: и что дурак, и что эгоист, и что так нельзя поступать с сестрами. Дайра мне два дня мозги полоскала, какой я мерзавец. И я с ней совершенно согласен. Честное слово, если кто-нибудь захочет как-нибудь навредить тебе — я этого паршивца в мелкую пыль измельчу, изничтожу! Ты… ты молодец. Не то что я…
Я издала нервный смешок, не зная, то ли мне плакать, то ли смеяться во все горло. Что тут происходит? Набросились на меня, будто стая стервятников. Я вообще не понимаю, как они тут оказались и чего от меня хотят.
— Киота, — решительно вмешался Вашарий, заметив, что Карраяр жалобно сморщился, готовый разрыдаться от избытка чувств, — пожалуй, сейчас из всей этой компании вы самый здравомыслящий человек. Простите нас. Мои товарищи просто очень радуются, что успели найти вас до жертвоприношения. Я ведь прав, ритуал еще не начался?
— Ритуал уже закончился, — резонно возразила я и тут же пожалела о своих словах.
Дольшер издал стон смертельно раненного тигра. Опять содрал с меня одеяло и окружил роем знакомых сиреневых искр, которые на сей раз уже ощутимо жгли кожу.
— Если эта ящерица только посмела прикоснуться к тебе, я не знаю, что сделаю! — рычал он, беспорядочно взмахивая руками. — Я ее уничтожу! Я весь Варрий перетряхну, но найду этого старого мерзкого варана и выдеру ему с корнем хвост и кое-что еще, а затем заставлю сожрать его это под моим присмотром!
— Хватит! — изрядно устав от происходящего, рявкнула я.
Дайра, сидящая рядом, так и подпрыгнула на месте. Дольшер замер в центре созданного им заклинания. Карраяр подавился очередным всхлипом. Только Вашарий одобрительно кивнул и спрятал в уголках губ понимающую усмешку.
— Хватит, — уже спокойнее повторила я, накидывая на плечи одеяло и торопливо разгоняя остаток искр вокруг себя. — Все в порядке, Дольшер. Меня никто не тронул. Я… я встретилась не с королем-вараном, а со священной змеей. Мы с ней поговорили по душам, и оказалось, что смысл договора, заключенного некогда с исконными варрийцами, многими понимался превратно.
— Вот как? — Вашарий изумленно приподнял бровь. — И что же он означает на самом деле?
— В любом случае, его больше не существует, — туманно ответила я, не желая вдаваться в долгие путаные объяснения. — Как больше не существует моя сила универсала. Полагаю, и Раянир больше не является им. Он наверняка где-то в этой роще. Рыдает об упущенных возможностях.
— В этой роще?! — Карраяр в последний раз шмыгнул носом и потянулся было за мечом. — Да я его!.. Да он за все заплатит!
— Куда собрался? — строго остановила его Дайра, правда, сразу же смягчила тон улыбкой и кокетливо захлопала ресницами. — Дорогой, не делай глупостей, пожалуйста. Ты же знаешь, ящерицы пустили нас в эту рощу лишь потому, что ты наследный принц. Или оставишь меня на растерзание? Вдруг, как только ты уйдешь, на нас нападут?
Я скептически хмыкнула. Пожалуй, если на нас кто-нибудь нападет, то это Дайра спасет Карраяра, а не наоборот. Но мой братец совершенно разомлел от такого признания своих боевых заслуг. Уставился на девушку взглядом верного пса, даром что хвостиком не получилось завилять за неимением оного. И опустился прямо на землю у ее ног, все же вытянув меч из ножен, будто на случай нападения.
Вашарий и Дольшер при виде столь умилительной картины согласно хмыкнули и многозначительно переглянулись. Потом высокий черноволосый начальник учреждения по развитию и укреплению иномирных связей присел передо мной на корточки.
— Киота, — проникновенно проговорил он, — давайте с этого места вы расскажете мне обо всем подробно. В чем заключался смысл ритуала, почему вы остались в живых и куда делась ваша сила. А особенно подробно остановитесь, пожалуйста, на истинных условиях заключенного некогда перемирия с ящерицами. Я верно понял, что теперь оно оказалось разорванным?
Я устало вздохнула. Действие спиртового настоя незнакомых трав проходило, и мне вновь стало холодно, даже несмотря на теплое одеяло и обнимающего меня Дольшера. Теперь меня мутило не от выпитого, а от голода. Неужели в таком состоянии мне придется выдержать настоящий допрос?
— Вашарий, — вмешался Дольшер, без слов поняв мои мысли. Бережно подоткнул одеяло под мои ноги и укоризненно покачал головой. — Немного отложи этот разговор. Киота и так слишком измучена, чтобы изводить ее расспросами.
112 
