– Бог-отступник? – с настоящим ужасом выдохнула я, пытаясь не сорваться на стон от очередного мучительного спазма, сжавшего мои многострадальные внутренности в один кровавый шар страха и тревоги. – Но тебе же запрещено появляться в мире живых!
– Поэтому я нашел проводника. – Бог-отступник негромко рассмеялся, видимо, оценив мое вытянувшееся от удивления лицо. – Полагаю, тебе очень хорошо знаком этот человек.
Магический шар пошел кроваво-красной рябью, заметался под потолком, рассыпая вокруг себя веер тусклых искр. В углах комнаты ожил мрак. Зашептал на разные голоса, сплетаясь в непроницаемый для моего взора кокон, медленно принимающий очертания человеческой фигуры.
Я не сумела сдержать удивленного восклицания, когда увидела, кто именно почтил меня визитом. Тьма вдруг разродилась знакомой мужской фигурой. Седые волосы, холодные колючие глаза, крючковатый нос.
– Марий?! – воскликнула я. – Но ты же мертв! Шерьян показывал мне твою могилу. Твою и твоих товарищей.
– Все верно. – Храмовник сухо улыбнулся. – Грубо говоря, перед тобой только оболочка. Проводник моей воли, не более и не менее. Я перехватил его на границе между мирами. Возродил в прежнем облике, чтобы иметь возможность и самому принять участие в предстоящих действиях. Да, это не совсем по правилам, но пришлось рискнуть. Марий не успел окончательно умереть, то есть его сознание не стерлось из материи этого мира. Следовательно, у меня есть некоторое время, пока другие участники игры не раскусят мой план.
«Хитрец, – задумчиво протянул внутренний голос. – Мой братец никогда не любил честной игры. Ну что же, его ожидает большой сюрприз».
Вообще-то я надеялась, что сразу же после признания Марий растает струйками белесого неопасного тумана. Раз уж бог-сын оказался в курсе этой затеи, то почему бы ему не вышвырнуть своего противника из нашего мира прямо сейчас?
«Это всегда успеется, – отозвался невидимый собеседник. – Главное, что у меня появился козырь. А уж как и когда им воспользоваться – я как-нибудь разберусь без твоих подсказок».
Я недовольно скривилась. Ну да, ну да, все понятно. Мол, не суйся не в свое дело, кошка, и не смей указывать сильным мира сего. Твоя задача на ближайшее время определена и не подлежит обсуждению. Тебе суждено открыть врата для бога-отступника и умереть. В остальном разберутся без твоих советов.
Мой постоянный собеседник, как и следовало ожидать, промолчал. И я решила продолжить разговор с заклятым врагом на собственный страх и риск.
– Зачем все это? – Я кивнула на разгромленный падением Рикки стол. Провела рукой по платью. – Решил подсластить мне горечь поражения?
– В каком-то смысле. – Марий усмехнулся. – Ты была права, жертвенных животных принято баловать лакомствами перед смертью на алтаре. Твой покровитель обошелся так жестоко с тобой, что я ощутил что-то наподобие жалости. И решил, что ты заслужила небольшого подарка хотя бы от меня, раз уж мой брат оказался настолько неблагодарной скотиной.
– Но почему Рикки не почувствовал твоего присутствия и усыпляющей магии в предложенном ужине? – задала я самый волнующий меня вопрос. – Раньше он всегда отличался необычайным нюхом на твое отродье. С чего вдруг такая слепота?
– С того, что он наполовину демон. – Марий хмыкнул. – То есть хочет он того или нет, но является и моим отродьем тоже. И обязан подчиняться моим приказам. И если его разум еще сопротивляется этой печальной истине, то подсознание всегда откликается на желания истинного повелителя. С тобой же все иначе. Метаморфы… – Тут в голосе храмовника прорвалось тщательно скрываемое презрение. Он откашлялся и продолжил уже бесстрастнее: – Вы любимые создания моего братца. Хотя, стоит признать, выражается его любовь более чем оригинально. Одни только многовековые гонения из-за ошибки пьяного летописца чего стоят. Впрочем, речь сейчас не о шалостях моего возлюбленного брата. Просто на тебя, кошка, я не могу воздействовать так, как на этого самоуверенного мальчишку. Рано или поздно, но он признает мое главенство над собой. Это всего лишь вопрос ближайшего будущего.
Я посмотрела на безмятежно спящего пасынка. Неужели бог-отступник прав? Неужели Рикки, такой знакомый и родной, вскоре станет убийцей, не ведающим жалости и страха? Что же, надеюсь, в тот момент, когда это произойдет, я буду как можно дальше от пасынка, в наилучшем варианте – вообще на другом краю мира.