18 
— Ничего не получится.
Их взгляды встретились.
— Только на год! Год, который изменит все наши жизни: твою, мою, моей сестры. Подумай об этом.
— Я бы согласилась, если бы только могла понять, что тобой движет. Почему ты так уверен, что твой брак поможет твоей сестре? Почему вообще хочешь жениться ради нее?
— Потому что я могу и хочу ей помочь. — Его лицо приобрело замкнутое выражение.
Солнечный день вдруг превратился в пасмурный. Было очевидно, что тема закрыта и она не услышит больше ни слова.
— Дай мне бокал, — попросила она.
— Ты вроде говорила, что не пьешь?
— Для редких случаев я делаю исключение.
Хантер молча налил ей бокал вина и протянул его ей, ловя ее взгляд. В его глазах пылал огонь. Почти в ту же самую секунду Лили поняла, что у него на уме. Однако все мысли покинули ее, едва его горячий язык коснулся ее разгоряченной кожи. С ее губ сорвался сдавленный стон. Она уже давно горела от снедавшего внутреннего пламени, который зажгли в ней его умелые ласки.
— Только подумай, Лили, — сказал он голосом, от которого ее сердце дрогнуло. — Сколько нас ждет восхитительных дней и... ночей. — Еще одно дразнящее движение его языка — и все мысли ее покинули. — Ваш прекрасный дом останется у вас. Ты сможешь закончить учебу.
Его хрипловатый голос обволакивал, рождая в ее теле дрожь. Его язык творил с ней что-то невероятное, и все ее силы уходили на то, чтобы не потеряться в вихре закруживших ее ощущений.
— Помни, я не отступлюсь, — предупредил он, скользя вдоль ее тела.
Лили судорожно сглотнула, на миг забыв, о чем они говорят.
— Ты выйдешь за меня, Лили. — В его хриплом голосе послышались угрожающие нотки.
Он расстегнул молнию на джинсах, и от этого звука, который нес в себе ее освобождение, тело Лили выгнулось дугой, жаждая его последнего завершающего удара. Ее разум окончательно капитулировал.
— Да, — выдохнула она. Все ее мысли были сосредоточены только на том, когда она почувствует его внутри себя, частью себя.
Хантер словно только этого и ждал. Он ворвался в нее, и Лили издала громкий вскрик, который сменился стоном наслаждения.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Холод золотого кольца на пальце привел Лили в оцепенение. Ее подпись на контракте, который она подписала не глядя, казалась пустяком в сравнении с тем, что происходило сейчас. Слова клятвы в любви и верности, которые они повторяли вслед за священником, казались ей кощунством, но она тем не менее молча поставила свою подпись на документе, который официально объявлял о том, что они стали законными мужем и женой.
Хантер целовал ее снова и снова, чтобы доказать искренность своих чувств перед ее матерью и родственниками, а также перед многочисленными фотографами.
Он оказался непревзойденным актером. Глядя на него, никому бы и в голову не пришло, что их свадьба ненастоящая. А благодаря деньгам и связям Хантера свадьба была организована так, что все считали, что к ней готовились несколько месяцев, а не считанные недели.
— Ты выглядишь королевой, — прошептал ей на ухо Хантер, кружа ее в танце. — И королеву я чувствую в своих объятьях. Памятный день.
— Хантер, пожалуйста. — Лили почти остановилась, но снова Хантер увлек ее за собой. — Тебе не стоит притворяться передо мной. Мы оба знаем, что наша свадьба ненастоящая.
— Ты не права, и ты прекрасна. Будь все так, как ты говоришь, я бы не чувствовал гордости от того, что ты стала моей женой. — Его губы прижались к ее губам, заглушая готовый сорваться протест.
И Лили подчинилась. Проще и безболезненнее поверить его словам, чем терзаться сомнениями, — она уже его жена.
— Что это за слизняк разговаривает с Эммой? — вдруг нахмурился он.
Лили повернула голову, найдя среди гостей его красавицу сестру. Она уже убедилась, что в комплиментах, которые Хантер расточал перед ней, расхваливая сестру, не было ничего предвзятого: Эмма действительно играла божественно.
— Это не слизняк. Это мой кузен Джим.
— Какого черта он ошивается вокруг нее?
— По-моему, он принес ей выпить, и теперь они болтают.
— А по-моему, он ее охмуряет.
— А по-моему, она не прочь, чтобы он ее охмурил. — Лили взяла его за подбородок и заставила посмотреть на себя. — Что ты так набычился? Для молодых одиноких людей это так естественно.
— Но...
— Но ей двадцать пять лет, — перебила его Лили. — Она очень красива и талантлива. Что тебе здесь непонятно?
18 
