15 
— Как сегодня поработала в библиотеке, дорогая? — спросила Дженис.
— Замечательно. Впрочем, этого можно было ожидать. Ничего не нашла.
— И что же здесь замечательного? — удивился Флинн. — Кстати, а что ты изучаешь? Черные дыры?
— В каком-то смысле да. Если можно назвать черной дырой малоизученного, почти никому не известного поэта, который тем не менее...
— Я ничего подобного не говорил, — перебил он. — Слишком цветисто. И, кроме того, если бедный тип никому не известен, может быть, лучше оставить его в покое? Если товар залежалый и не представляет особой ценности...
— Твои рассуждения лишь доказывают, что ты никогда не увлекался всерьез английской литературой.
— Почему? Очень даже увлекался, — возразил Флинн. — Мне даже нравились некоторые стихи.
— Что-то вроде «Ты красива, Генриетта, я люблю тебя за это»? — ласково уточнила Эбби.
— Дорогая, послушай, — пробормотала Дженис, а Флинн торжествующе усмехнулся. — Да и ты, Флинн, тоже хорош. Вы оба ведете себя как дети.
— Может быть, нам лучше удалиться? — огрызнулся Флинн.
— К счастью, у нас в стране есть Конституция, где все сказано о правах человека, а потому от меня не требуется ответа на твой вопрос. — Дженис улыбнулась. — Ты пойдешь с нами на концерт в субботу, Флинн? И потом на нашу маленькую вечеринку?
— Обидно упускать такой шанс, — с жаром отозвался Флинн. — Если все пойдет, как рассчитывает Эбби, это обещает стать самой потрясающей вечеринкой года.
Эбби толкнула его ногой под столом и только потом поняла, что поступила крайне глупо. А если бы, промахнулась и вместо Флинна пнула Фрэнка или мать? Слава Богу, хоть попала в цель! Флинн укоризненно взглянул на нее и заерзал на стуле, будто хотел потереть ушибленную лодыжку или дать сдачи своей обидчице.
К концу ужина девушка несколько раз поймала себя на мысли, что за последние дни успела порастерять все свои хорошие манеры.
После десерта Флинн вызвался помыть посуду.
— Как благородно с твоей стороны, — иронически заметила Эбби.
— Не волнуйся, ты тоже будешь помогать, — заверил он ее. — Не мне одному вручат почетный орден за укрепление мира и сотрудничества. — Он посмотрел на Фрэнка и Дженис. — Почему бы вам не пройтись немного? Пока мы с Эбби болтали, вы за весь вечер и двух слов не сказали друг другу.
Дженис покосилась на Фрэнка, и тот кивнул.
— Хорошо. Эбби, если позвонит Уэйн, скажи, пожалуйста, что я потом ему перезвоню.
Мать сняла свитер с вешалки возле двери, и оба вышли на улицу. Минутой позже Эбби, счищая с тарелок остатки пищи в мусорное ведро, увидела их в окне: они медленно шли, Дженис опустив голову, Фрэнк держа руки в карманах. И молчали.
— Ты правильно сделал, — вздохнула Эбби.
— Что отправил их проветриться? — Флинн поставил стопку тарелок в раковину. — А я, признаться, думал, ты разозлишься на меня, мол, зачем выпроводил их вдвоем.
— Вовсе нет. Разве они разочаруются друг в друге, если мы будем держать их на расстоянии? Но какая грандиозная идея — напомнить им, что они за весь вечер и словом не обмолвились.
— И что мы это заметили, — добавил Флинн. — Приправу к салату перелить в какую-нибудь бутылку?
— Нет, просто поставь в холодильник. Твой отец так нервничал, что не мог дождаться, когда уйдет отсюда. Интересно, как бы он себя чувствовал, принимай мы его в гостиной.
— Ты считаешь, что в этом доме он чувствует себя неуютно?
Эбби принялась ставить тарелки в посудомоечную машину.
— Ты, надеюсь, не предполагаешь, что это мое присутствие вызывало у него чувство неловкости, — проворковала она. — Ты ведь сказал, он считает меня очаровательной. Представляешь, какой у меня теперь авторитет? Выше некуда!
— Я так и знал, что мне не стоило говорить тебе об этом. А ты не собираешься, часом, испробовать на мне свой высокий авторитет?.. Нет, оставь меня, ради Бога, в покое и лучше занимайся своим залежалым поэтом. — (Эбби задумчиво поглядела на него, взвешивая в руке капающую посудную тряпку.) — Не делай этого. Я страшен в гневе. — Он отобрал у нее тряпку, выжал и начал вытирать со стола.
— Они даже не держались за руки, — принялась размышлять вслух девушка.
— И ты разочарована? По-моему, тебе хотелось, чтобы они вели себя скромно.
— Я просто удивлена. Вот и все.
— Понятно. Я бы, пожалуй, проследил за Дженис. А вдруг она шантажирует его, вот поэтому они не выглядят как воркующие голубки.
15 
