Особенно,... 
125 
Он обнял ее и прижался к ее телу. Его руки запутались в ее волосах, пока он покрывал ее лицо поцелуями.
— Я люблю тебя, Клэр. И никогда не переставал любить. Ни на минуту. Давай сотрем прошлое и попробуем еще раз. — Он поднял голову и заглянул ей в глаза. — Мы можем начать все сначала. Ты выйдешь за меня снова, Клэр?
Она давно ждала этих слов, но испугалась, услышав их.
— Хотелось бы мне, чтобы мы смогли. Я люблю тебя, Вэл, люблю! Но что, если мы не сможем этого сделать. Что остановит нас от повторения тех же ошибок? — Она прикоснулась кончиками пальцев к его рту. — Думаю, это навсегда разобьет мое сердце.
Звонок телефона опередил его ответ. По привычке он схватил трубку и оперся на локоть, нахмурившись. Звук из трубки ясно доносился до нее: он был похож на ускоренный голос персонажа мультфильма. Она узнала Паркера Фарли, главного редактора «Уан Уорлд Мэгэзин».
— Черт, нет, — сказал Вэл в трубку. — Я в Венеции, в постели, рядом с самой красивой женщиной. С какой стати мне захочется уезжать за полярный круг сегодня вечером? Кроме того, там холодно, а я не взял с собой шерстяное белье.
Клэр легла на бок спиной к Вэлу. Несмотря на то что он шутил, она чувствовала возбуждение, которое он испытывал. Она слышала голос Фарли, дребезжащий и очень далекий:
— Я куплю тебе эти чертовы красные фланелевые кальсоны, которые нужны для поездки. Ты же знаешь, найти женщину, которая не прочь, везде можно, Кинкэйд. Но как трудно найти хороший материал. Слушай, это же не какой-то теплый и пушистый фильм о белых медведях. Тут замешаны Госдепартамент и Министерство обороны. Это может быть серьезно!
Пока они обсуждали этот сенсационный материал, Клэр выскользнула из-под простыни, схватила свои вещи и вышла. Это правда, Вэл может везде найти женщину, которая не прочь. И он, безусловно, найдет такую.
Ей хотелось убить себя.
Его обаяние и обезоруживающая улыбка снова одурачили ее. Она опять на это клюнула. Но когда надо будет решать, когда встанет выбор между ней и этим сногсшибательным материалом, она знает, кто победит, причем без усилий.
Когда он повесил трубку, Клэр уже была завернута в банный халат и сидела на краю кровати.
— Ты едешь, — тускло сказала она.
Он сел рядом с ней, обнаженный и красивый, как бог.
— Ты выйдешь за меня, Клэр? Помнишь, я первый спросил. Она поднялась и пошла к дверям.
— Уже поздно. Граф будет нас ждать.
— Закончим этот разговор позже, — сказал Вэл сквозь зубы. Одеваясь, она слышала, как он уже звонил по телефону.
Они пришли в палаццо графа, и как только остались одни в галерее, их ссора вспыхнула с новой силой. Его голос был мягким, но глаза напряжены, даже мрачны. Она не могла в них смотреть.
— Я не отдам тебе свое сердце снова, чтобы ты мог засунуть его куда-нибудь на полку, пока оно тебе не понадобится, словно это пачка листов или старый фотоаппарат.
Ее плечи дрожали от усилий, которые она прилагала, чтобы не расплакаться, но он был слишком зол, чтобы заметить это.
— Черт побери! Я пытался, Клэр. Бросил «Уан Уорлд Мэгэзин». Взялся за работу в газете, чтобы находиться рядом с тобой. А ты все равно была несчастлива — из-за того, что меня долго нет, из-за поздних звонков о сенсационных материалах. — Его глаза стали темными и твердыми, как алмаз. — И в конце концов, этого оказалось недостаточно. Для тебя. Для меня. Ее трясло.
— И ты вернулся к своей старой жизни. Он пожал плечами.
— Ты вернулась к своей.
— Пока ты был в отъездах, спасая мир, я сидела в углу музея и писала всякую ерунду про художников, которые умерли несколько веков назад!
Лицо Вэла потемнело от гнева.
— Ты никогда не была глупой, Клэр, — сказал он. — Не пытайся казаться такой на этот раз. Твоя работа так же ценна, как и моя. Просто она другая. Ты можешь исследовать прошлое в любое время. У меня этого выбора нет. Настоящее происходит сейчас.
Он был прав. Это рассердило ее еще сильнее.
— А, — горячо сказала она, — но твоя работа гораздо важнее моей!
— Эти слова недостойны тебя. — Его глаза метали синие молнии. — Я никогда такого не говорил. Никогда такого не думал! — Его голос был полон страсти. — Есть события, о которых может рассказать только камера. События, о которых нужно рассказать, чтобы мир узнал и вмешался. Я не могу отворачиваться от них. Но тот ужас, о котором я рассказываю своими объективами, нуждается в противоядии. И оно — здесь, в этой красоте, о которой ты пишешь. Ты разве не понимаешь? Нужно и то и другое!
125 
