116 
– Вот что, – говорю ей, – ноги раздвинь.
– Что-о?!
У нее поясок был хороший. Из парчи с позолотой или там чего похожею – я-то такие только в кино видел – шириной с ладонь, накладочки фигурные, пряжка с чайное блюдце, а свободный конец, что характерно, свисает чуть ли не ниже юбки.
По нему-то я и пальнул.
Грохнуло, вспыхнуло. Елика чуть ли не под потолок подпрыгнула.
– Ты! – Это уже рыжая на меня орет. – Малахов! Совсем ума лишился?! Даже тех крох, что были?!
– Может быть, – соглашаюсь. – Только давай сначала посмотрим, куда я попал.
Елика, похоже, меня на месте испепелить собиралась. И отнюдь не взглядом. Но как только мои слова до нее дошли – нахмурилась, глянула вниз, а там, на самом кончике пояса аккуратная такая дырка. Калибра семь, шестьдесят два, что характерно.
– Ой!
– Вот то-то, что «ой».
– Не думала, – бормочет, – что этой штукой можно пробить защиту третьего уровня.
– Век живи, – замечаю, – век учись.
– Малахов! – У Кары, можно сказать, вопль возмущенной души получился. – Чего. Ты. Хочешь!
– Я? – переспрашиваю. – Я-то хочу всего лишь того, чтобы мы соседнюю комнату спокойно прошли.
– Слушайте, – озабоченно Коля говорит, – а может, ну его, подвальчик этот. Я и другие места знаю. В малой трапезной, например, можно очень даже здорово в уголочке пристроиться. Там, правда, шумно, зато…
– Нет уж, – заявляет Елика. – Раз уж мы сюда пришли – я желаю идти дальше. И если там, впереди, что-то есть, – тут она руку ладонью вверх протянула, а на ней р-раз – еще один огненный шарик возник и подпрыгивает так легонько, вверх-вниз, вверх-вниз, словно она его как мячик подкидывает, – то пусть это «что-то» знает – я весьма рассержена тем, что мне испортили новый пояс.
– К сведенью некоторых, – продолжает Елика, – это был не простой кусок ткани, а магический артефакт.
– Надо же, – вздыхаю. – Кто ж знал? Продырявился совсем как обычный.
– Ну что, пошли?
– Погодите, – говорит Рязань. – Застращал ты меня, разведка, своими предосторожностями.
Прошел он в угол комнаты, заскрежетал там чем-то. Пыли сразу такое облако взлетело, что Кольку в нем и не видно почти, только чих молодецкий доносится.
Вылез он из него и тащит, нельзя же не сказать, меч. Длиной эта сабля метра полтора, так что держать ее в руках как положено, лезвием вверх, у Кольки не получается – потолок мешает. Наоборот, впрочем, тоже, только на этот раз по причине пола. Лезвие изогнутое, волнистое, отчего напоминает мне этот меч исключительно штопор.
– И как же ты, – интересуюсь, – с эдаким ломом здесь орудовать собрался, а? Тебе же размахнуться – коридора не хватит!
– Апчхи, разберемся, – сипит Колька.
– Ну-ну.
Пошли. Впереди Елика с ее шариком ручным, следом я с «ТТ». Кара лук свой новый на изготовку взяла, а Рязань я в самый тыл задвинул. А то – есть там кто или нет, это пока неизвестно, а вот если он начнет со своей железкой Василия Ивановича изображать – точно кого-нибудь порежет.
Ладно. Шагнули мы с магичкой через порог, посмотрели дружно по сторонам, потом друг на друга.
– И? – осведомляется Елика. Ласковым таким голоском, нежным. – Где оно?
– Хороший вопрос, – отзываюсь. – Кто б ответить взялся?
Ежкин кот, думаю, неужели и в самом деле привиделось?
Осмотрелся еще раз, обстоятельней – и тут до меня дошло.
– На пол, – говорю, – гляньте, ваше магичество.
Елика глаза опустила, потом снова на меня подняла. Более злобные, чем до этого.
– И что?
– Ничего не заметила?
– Нет. А что, позвольте узнать, должна была заметить?
– Показываю. В предыдущей комнате от двери к двери тропинка протоптана, заметная такая. А здесь нет. Догадаешься почему или подсказать?
– Здесь нет пыли, – ошеломленно так Елика бормочет. – Кто-то смел всю пыль.
– Именно, – киваю. – Вот узнать бы, кто и зачем.
– Может, – предположил Коля, – это дворецкий мой подмел.
Ага, думаю, в одной комнате из всего подвала. Тоже мне… артиллерия, Шерлок Холмс… с тремя классами образования.
– Ты бы, – говорю ему, – перестал своей железякой пол царапать.
– Надо, – заявляет Кара, – немедленно сообщить об этом начальнику стражи замка.
– Надо, – вздыхаю, – один только ма-аленький такой вопросик, прежде чем ты побежишь, доспехами гремя. Что именно ты сообщать собралась, а?
– Ну… все.
– Все, – говорю, – это понятие расплывчатое. Уточни-ка, битте, для наградного листа, что ты лично под ним понимаешь?
116 
