ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Прилив

Эта книга мне понравилась больше, чем первая. Очень чувственная. >>>>>

Мои дорогие мужчины

Ну, так. От Робертс сначала ждёшь, что это будет ВАУ, а потом понимаешь, что это всего лишь «пойдёт». Обычный роман... >>>>>

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>




  62  

– Если ты думаешь, что я что-то поняла…

– Все ты поняла, – говорю. – Все, что надо.

– Сергей…

– Да возьму я тебя с собой, возьму! Куда денусь! Уж не знаю, кого мне за такой подарок благодарить…

– Богов.

– …богов ваших или товарища Сталина, прости господи…

– Сергей.

– Что еще?!

– Закрой глаза.

– Ты сама-то поняла, чего сказала? – спрашиваю. – Тут же и так ни черта не видно.

– Все равно закрой.

Черт, думаю, неужели она меня на мой же трюк собирается подловить? С этой – станется. А, была не была. Авось да не коленом.

– Закрыл.

– Подожди.

Чувствую – завозилось что-то подо мной, потом по щеке вроде рукой провели – я весь сжался, ну, думаю, сейчас ка-ак врежет – и на миг к губам прикоснулось. Что-то… малиново-вишнево-клубнично-сахариново… Черт, да нету у меня такого слова, чтобы это описать! – и словно током ударило.

Я аж подскочил от неожиданности, а Кара внизу тихонько так хихикнула и – р-раз – выскользнула из-под меня. А я, оставшись без опоры, проехал вперед и с размаху лицом об край ступеньки хряпнулся. Зубы удержались, но губы раскровенил напрочь.

Ох и горек же, думаю, однако, вкус этого… ну, как его… плода запретного.

Ладно. Доковылял я кое-как вниз по лестнице, выполз на свет божий, посмотрел на гимнастерку – м-да… И ведь только что, считай, надел! Сдается мне, они эти ступеньки со времен постройки замка не подметали, пока я их не протер.

Огляделся – рыжей не видно, смылась куда-то – отряхнулся, как смог, и пошел в замковую столовку завтракать.

Сел за стол, сижу, жду. Кроме меня, в столовке больше никого не наблюдается – то ли спят еще все, то ли уже разбрелись кто куда – черт его знает, часов-то нет.

Ну, я пару минут посидел, подождал и начал слегка злиться. Встал из-за стола, подошел к двери, что на кухню, – а она запрета. И звуков из-за нее, что характерно, никаких не доносится.

Вообще-то я человек культурный, хотя иногда это и не очень заметно. Поэтому я для начала по той двери вежливо так постучал.

Жаль только, что вежливость эту мою никто не оценил. Пришлось по ней сапогом добавить. Тот же эффект – ноль да семечки.

Вот тут я уже начал злиться, уже не слегка и не чуть-чуть. Да что ж это, думаю, в самом деле такое, а? В собственном замке поесть нормально нельзя. Ладно, думаю, держитесь, гады, сейчас я этим поварам устрою выездную сессию полевого трибунала. Пусть потом Аулею жалуются, если будет чем.

Вышел из столовки, пошел прямой вход на кухню искать. Прихожу – заперто.

Интересные, думаю, дела тут творятся. Кухня, похоже, дезертировала в полном составе, да и вообще народу что-то не видно. Только часовые на башнях да один гаврик у полуторки томится. Снаряды, кстати, с нее местные так и не разгрузили, побоялись, наверно, и, в общем, правильно сделали, что побоялись. А кроме часовых, никого не видно и не слышно. Хотя нет, что-то слышно – пение какое-то хоровое доносится. Тоже мне, нашли время для репетиций, хор Пятницкого.

Часовой у снарядов при виде меня приосанился, руку зачем-то на меч положил. Кираса на нем, правда, сто лет как не чищена, да и вообще – внешний вид хромает на все четыре гусеницы. Те еще ППС, сразу видно – про устав караульной службы люди слыхом не слыхивали. Эх, нет ведь чтобы вместо Трофима с «максимом» сюда хороший кадровый старшина свалился!

– Благословен день, господин серант!

– И тебе доброе утро, – говорю. – Только вот на будущее запомни – не господин, а товарищ, и не сервант, а старший сержант. Ферш… тьфу, ясно?

Часовой лоб наморщил, подумал чуток, а потом радостно так гаркнул на весь двор:

– Будет исполнено, господин старший сежрант!

– Сержант. Кстати, – спрашиваю, – а где вообще все? Повара, например? Они что, переучет содержимого погребов проводят? На случай осады?

– Но господин старший сежрант, – удивленно так заявляет часовой, – сегодня ведь День божьего Благодарения. Все собрались в замковом храме на благодарственную молитву. А кухня сегодня будет заперта весь день, потому что – тут он чего-то в воздухе перед грудью нарисовал – не подобает, вознося хвалу богам, отвлекаться на мирские заботы.

– Так что же это, – спрашиваю, – выходит? Постный день сегодня?

– Не постный, господин старший сежрант, – отвечает часовой, – а День божьего Благодарения!

– Да не сежрант я, а сержант. Сер-жант! Запомнил?

– Попробую запомнить, – озадаченно так говорит часовой, – господин старший сержант!

  62