— Да, именно так.

— А почему вы решили, что эти люди имеют отношение к органам госбезопасности?

— Они представились.

— Как же?

— Я точно запомнил несколько имен: майор госбезопасности Александр Куропаткин, старший лейтенант госбезопасности Антон Окунев, военврач 3-го ранга Сергей Кураев. Фамилии капитана госбезопасности — он, как я понял, начальник оперчасти и лейтенанта госбезопасности, ответственного за разведку, я не знаю. Знаю только, что их зовут Александрами. Остальных членов группы я знаю только по прозвищам.

— Вот как! Интересно. А какие у них прозвища?

— Командир группы — Фермер, оперативник — Бродяга, старший лейтенант Окунев — Арт, военврач — Док, разведчик — Люк, есть еще Тотен и Казачина.

— Занятно. А откуда вы узнали про эти прозвища?

— Они так друг друга называют в боевой обстановке и во время радиопереговоров.

— То есть вы даже присутствовали при сеансах радиосвязи?

— Нет, не присутствовал. Это они во время переговоров по переносным рациям так друг друга называли.

— Переносным? Это что же, они с собой в ранцах рации таскают и во время боя используют?

— У них рации совсем маленькие — как пачка папирос размером.

— А когда вы отстали от группы?

— Я не отстал. Я к фронту решил пробиваться. К своим.

— А они, стало быть, не „свои“?

— Свои, конечно же! Вы бы видели, как они немцев били! Мост на шоссе за пятнадцать минут взорвали, хотя его взвод охранял!

— Так почему же вы ушли?

Пауза…

— Я повторяю свой вопрос: почему вы ушли?

— Командир группы отстранил меня от командования моими бойцами.

— За что?

— Он посчитал, что я недостаточно опытен и не умею командовать.

— То есть вы дезертировали?

— Нет, что вы! Просто этот майор, Куропаткин, обещал сразу меня к фронту отпустить, но все время откладывал, да еще и разжаловал.

— А вам не приходило в голову, что своим уходом вы могли раскрыть местоположение группы?

— Нет, тогда я об этом не подумал“.

13 сентября 1941 года».