66 
Устал до отупения. Спасать, плести интриги. Людьми, как пешками, двигать… А остановиться нельзя, потому как для тех же людей.
Не реши мы тогда с Васей народ собирать и власть в свои руки брать, что бы вокруг творилось, а? Дерьмо, а не жизнь была бы! Что у нас тут тридцать лет назад творилось? С запада — прибалты, с востока — банды пермских „уголков“,[105] с юга всякая шушера прёт, стараясь последнее отобрать… Да и местные тоже хороши были, чуть не свалились к простому, но очень привлекательному принципу: „У кого ружьё — тот и прав“. Бр-р-р-р! Как вспомню — так вздрогну!
А наш первый отряд? Пятнадцать человек, вооружённых с бору по сосенке, кое-как одетых, без связи и с четырьмя машинами… Впрочем, вскоре машин стало куда как больше, чем людей… Тачки, брошенные из-за поломки или просто потому, что хозяин в атомном пламени сгорел, на каждом шагу стояли, а вот человека подходящего, с авантюрным настроем и ответственного при этом, — днем с огнём и в более спокойные времена сыскать трудно. Как мы тогда от перегрузки не загнулись — вообще непонятно! Банду отбить, потом сразу в рейд, добро собирать, по возвращении — людей в деревнях агитировать… Сына с женой, бывало, неделями не видел. Васька потому своего Илюшку в Следопыты тянул, что скучал сильно. А так — хоть на глазах почти всё время…»
За окном раздались весёлые детские крики.
«Ребятишки с горы на картах-тележках катаются. Каждую весну… И совершенно их не волнует, что для иных наш ДБК — „Дом без культуры“ — страшилка ещё та. Я ведь, когда мы из Бернова в Торжок перебирались, против заселения в городской Дом культуры был, но Васька уговорил. И магазины в торговых рядах — тоже его идея. Как продавали в крайнем слева электронику до Катастрофы, так и сейчас продают. А за ним „Игрушки“, а потом — „Свет“. Позже я уже сам понял, что не коммерции ради друг это затеял, якорь психологический для людей, вот что вышло. Примета, что жизнь налаживается. Ну и нашим хабар не так далеко везти».
У стоящего на столе «Панасоника» («Ох, как же радовались ребята, когда в кювете на ленинградской трассе нашли фургон, набитый оргтехникой! Только вот на налаживание телефонной сети ушло потом целых три года…») замигала лампочка вызова.
— Да, слушаю! — А в голове вертится: «Да пропадите вы все пропадом! И пяти минут спокойно посидеть не дадут!» И тут же другая мысль: «А кто тебя трубку поднимать заставлял? Пушкин, что ли?»
— Виталий Андреевич, это Терёшин, — голос Валерки звучит бодро, хоть парень уже третьи сутки без сна и на ногах, точнее — спит урывками и на колёсах. — К приёму гостей всё готово, от попов весточка пришла, что они наших приветили и дальше по железке отправили, так что можно ожидать — до места в срок доберутся.
— Это хорошо, Валера. Очень хорошо. — «Надёжные союзники посадские. Хоть первое время и пугали их тараканы. В молодости и с большого перепою привидеться не мог такой симбиоз — монахи и милиция. Всегда Стругацкие, с их всеобщей интеллигентской страшилкой — Святым Орденом, на память приходили. А на поверку оказалось очень даже ничего — душевно, можно сказать». — Что-нибудь ещё?
— Да, Виталь Андреевич, есть и печальные новости. Отец Андрей Зайченко умер. Два дня назад.
«Ну вот, ещё один ровесник, соратник, друг! Скоро и мне пора… — резанула предательская, почву из-под ног вышибающая мысль. И тут же вслед — другая, яростная: — А вот хрен вам по всей морде! Не дождётесь! Как и положено боевому коню — на бегу сдохну, так что сам не замечу! Капитана Сибанова просто так не согнуть!»
— Жаль, хороший мужик был. Умный, — это уже вслух и в трубку. Голос твёрд — не хватало ещё, чтобы ближайший помощник, воспитанник, почти сын, подумал, что врачей в кабинет шефу звать пора. — Кто теперь вместо него?
— Отец Владимир. Илюха с ним пообщался, и он сам на нас вышел — сообщение по «мылу» прислал. Предлагает через недельку-другую встретиться, обсудить ситуацию.
— Да? Хорошо! — «Надо интонацией Валерке показать, что очень работой доволен. Орденов-то у нас с медалями нет. Да и что все эти побрякушки по сравнению с настоящей, искренней благодарностью? Побрякушки и есть. О, чуть ещё об одном деле не забыл…»
— Валер, Лизонька сейчас на месте?
— Да. Полчаса назад в коридоре у медблока встретил.
— Будь добр, попроси её ко мне через… — быстрый взгляд на массивные настенные часы, — через час, без пяти минут шесть, зайти.
66 
