Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
146 
– Можно вопрос? – поднял руку Маклауд и, дождавшись кивка Харлоу, спросил: – А почему мы должны расходовать уголь на опреснители? На берегу полная речка пресной воды!
– Доктор Макдоннел категорически не рекомендовал использовать для питья воду из местных источников, – ответил вместо капитан-лейтенанта Гарланд. – Мы пока не знаем, насколько эффективны здесь привычные меры обеззараживания. А по словам русского перебежчика, в их лагере уже появились больные чем-то похожим на дизентерию, но в очень тяжелой форме.
– То есть нам опасно пить здешнюю воду, добывать мясо чертовых ящеров и жрать местные ананасы, если мы их найдем, – желчно резюмировал Кармонди. – Превосходно. Насчет вредности вдыхания доисторического воздуха док ничего не говорил?
– Н-нет.
– И на том спасибо! – фыркнул майор. – По крайней мере, мы можем продолжать сидеть на броненосце и надеяться, что немцам и русским надоест воевать с ящерами раньше, чем у нас кончатся мука и галеты. Не самая хорошая стратегия, но, – опершись на кулаки, майор навис над столом, разом став похожим на недовольного бульдога, – как я понимаю, лучшего варианта у нас нет?
Последняя фраза майора прозвучала как вопрос, но, оставшись без ответа, этот вопрос понемногу стал утверждением. Веским и неумолимым, как падающий нож гильотины.
«Безнадежность, – подумал Харлоу, – вот наш главный враг. Не русские или немцы, и уж точно не безмозглые ящеры. Люди могут совершать чудеса и выбираться из самых безнадежных ситуаций, если четко указать им путь к спасению, пусть и со сколь угодно призрачными шансами. В противном случае приходит апатия, а вслед за ней – старуха с косой».
Сейчас капитан-лейтенант почти физически ощущал, как в кают-компании сгущается тяжелое облако, заставляя глаза офицеров тускнеть, а плечи – опускаться. Сидеть и ждать неизвестно чего – это совершенно не в традициях Королевского флота, всегда предпочитавшего активные действия пассивному ожиданию. «Увы, – с горечью подумал Харлоу, – здесь нет вражеского флота, который можно было бы найти и уничтожить…»
Хотя… капитан-лейтенант замер, словно пришедшая ему в голову мысль была дикой птицей, могущей упорхнуть прочь от неосторожного движения охотника.
– Лейтенант, – обратился он к сидевшему справа от него Томпсону, – скажите… тот выстрел из главного калибра, который вы успели сделать по русской канонерке… как вы считаете, насколько близко к борту лег снаряд?
По иронии судьбы, которую, впрочем, можно было бы объяснить рядом вполне объективных обстоятельств, в объединенном русско-немецком лагере как раз в эти минуты происходило аналогичное совещание. Аналогичным оно являлось еще и потому, что его участники также не видели в ближайшем будущем поводов для оптимизма.
– …итого: не считая тех, кто после оказания первой помощи вернулся в строй, на сегодняшний день в лагере имеется шестьдесят пять раненых и больных, – подытожил свой рапорт Билич, – из них большая часть – тяжелые. Мы с доктором Хеске, разумеется, делаем все возможное, но, – врач вздохнул, – возможностей у нас не так уж много.
Последнюю фразу Билич произнес довольно тихо, но сидевший рядом Обручев вполне отчетливо уловил выделенное доктором слово.
– Может быть, – подал голос Отто Шнивинд, – следует эвакуировать их на ваш корабль.
– А смысл? – горько усмехнулся Билич. – «Манджур» – не госпитальное судно. К тому же многие раненые могут попросту не вынести тягот подобного похода.
– Не говоря уж о том, – добавил Леттов-Форбек, – что у нас попросту не хватит здоровых людей организовать подобный… конвой.
– Да, согласен, – быстро сказал Колчак. Ему, несмотря на задетое пулей плечо, явно не сиделось на месте. – Вы закончили, доктор? Тогда я…
– Одну минуту, – неожиданно произнес Нергер, – возможно, мне показалось, но… герр доктор, вы ведь хотели сказать еще что-то, не так ли?
– Хотел, – кивнул Билич, – однако не уверен, есть ли в этом хоть какой-то смысл.
– Вы скажите, – раздраженно велел Колчак, – а уж мы решим, есть он или нет.
– Раз вы настаиваете, – с видимой неохотой произнес Билич, – то я скажу. Единственное место по эту сторону Разлома, где раненые могут рассчитывать получить помощь, – это английский броненосец.
– То есть, – повысил голос Колчак, – вы предлагаете сдаться?
– Я, – доктор вздернул подбородок, сверкнув при этом стеклами пенсне, – ничего не предлагаю. Вообще. Мне задали вопрос, и я дал на него ответ в меру моей скромной компетенции. На борту корабля первого ранга должен иметься лазарет, медикаменты в большем, чем у нас, количестве и номенклатуре. Возможно, там есть даже операционная. Если наши раненые окажутся там в течение ближайших дней, а вернее, часов, большая часть из них получит шансы остаться в живых. Если нет – они, скорее всего, умрут.
146 
