Последние отзывы

  33  

Хрустнули кости. Тварь отлетела под обрыв, и самка, исторгая из легких мучительный гул, раздавила ее тяжелой лапой и продолжала топтаться на размазанных по камням перьях, мстительно ухая и пританцовывая.

А вожак продолжал яриться. Движения его обрели странный, рваный ритм: шаг вперед – удар хвостом – шаг, шаг вбок, уходя от прыжка, от растопыренных когтей и зубов – удар хвостом, шаг в сторону – удар – шаг вперед, удар лапами, удар! Чудовище, превосходившее размерами слона, двигалось с убийственной грацией скакового жеребца. Сама его масса служила оружием, хвост резал воздух, точно бич. Но хищники не отставали. Оставив мертвого детеныша, две твари отгоняли самок, в то время как остальные продолжали смертельный танец с вожаком, но теперь уже не пытаясь отвлечь. Птицезверей обуяла жажда крови. Она сверкала в глазах, она виднелась в каждом движении.

Старшая из тварей, припав на миг к воде, взмыла в невообразимом прыжке – на миг Обручеву померещилось, что она взлетит, – приземлившись прямо на загривок вожаку. Жуткие когти пропороли шкуру, потекла кровь, но ящер встряхнулся с такой силой, что тварь отлетела, не удержавшись. И тут же попала под удар тяжелой передней лапы, такой короткой в сравнении с задними конечностями, что забывалось, какая сила может в ней таиться. Все же звери были отменно живучи: тварь продолжала дергаться, расплескивая ледяную воду ручья, но ясно было, что ей уже не подняться. По крайней мере до того, как тяжелая пята динозавра втопчет ее в дно.

Поняли это и три оставшиеся твари. Очевидно было, что им не справиться с осатаневшим вожаком, не говоря уже о двух самках. Добыча есть, и теперь главное – не лишиться ее в бессмысленной схватке. Хищники принялись отступать; они не переставали делать ложные броски в сторону детенышей, но без особого прилежания, в основном стараясь не подвернуться под удары страшного хвоста.

Отступили и гиганты. Даже оставшись втроем, хищники представляли собой угрозу, о чем недвусмысленно свидетельствовали рваные раны на загривке вожака. Взревев напоследок, черный великан начал отступать. Самки, словно по неслышной команде, погнали детенышей прочь, вверх по течению ручья. Поле боя осталось за пестрыми зверептицами. Самая наглая – должно быть, метившая на место главаря стаи, – вскочила на еще подергивающийся труп детеныша динозавра и несколько раз молча взмахнула крыльями… или все же лапами? Сверкнули на солнце алые перья.

– А вот теперь – по команде, – азартно прошептал Горшенин. – Моя дальняя будет.

– Моя справа, – выдавил Жарков, прицеливаясь.

– Огонь!

Три выстрела почти слились. Геолог чихнул от порохового дыма, а когда открыл глаза, дальняя тварь уже валялась в луже на берегу ручья. Та, что танцевала на туше мертвого ящера, свалилась наземь, подраненная, и билась в попытках встать.

Третью пуля миновала. Тварь с пугающей неспешностью обернулась к груде валунов, за которой прятались охотники, и пронзительно вскрикнула – словно ножом по стеклу. Обручев понял, что она их видит. И болтавшееся на плече ружье вдруг показалось ему совсем ненадежной защитой.

Несколько секунд не происходило ничего. Чудовище медленным шагом двигалось вперед, покачивая головой. Геолог не сразу сообразил, отчего зрелище это вызывает в нем безотчетный ужас. Твари до такой степени походили на птиц, что от них и поведение ожидалось соответствующее, а большинство птиц неспособны разглядывать предмет прямо: глаза их посажены по бокам головы. Если только птицы эти не хищные. Пернатое существо разглядывало людей, точно коршун – мышей или кроликов. Обручев потянул с плеча винтовку, краем рассудка осознавая, что вскинуть ее уже не успеет.

Внезапно тварь раскинула лапы-крылья. Сухо скрипнули перья, разворачиваясь бело-алыми веерами. Из зубастой пасти вырвался журчащий соловьиный перелив, до жути неуместный под нежарким солнцем мезозойской весны.

Горшенин судорожно перезаряжал ружье. У Жаркова патрон выпал из онемевших пальцев.

Тварь бросилась.

Даже недавний бой великанов не подготовил геолога к тому, насколько быстры могут быть обитатели эпохи динозавров. Жесткие перья мелькнули перед самым его лицом, когти рванули ремень берданки из рук, и геолог выпустил ружье. Откуда-то потекла кровь – почему? Времени раздумывать не было. Обручев отшатнулся, задел каблуком сколький булыжник и повалился спиной на камень, за которым прятался до этого. Просвистел над головой длинный оперенный хвост.

  33