106 
Выполнение пункта два значительно осложнялось как недостатком специалистов, — из всего батальона только три, считая вашего покорного слугу, офицера и пятеро нижних чинов имели прежде дело с инженерными боеприпасами, — так и отсутствием этих самых инженерных боеприпасов. Конечно, мы могли разнести все в прах и пыль и без них, — дурное дело, как говорится, нехитрое. Соль заключалась в том, что проделать это требовалось не абы как, а исключительно в нужный момент и в правильном порядке.
Первый «Лунь» вырулил на полосу через тридцать семь минут. За ним последовал второй… потом вышла небольшая заминка, благополучно разрешившаяся лаконичным зэ-вэ[30] от Марченко.
Еще через сорок две минуты на полосе остался только один аэровагон — тот, что ждал «подрывников».
Господа, знаете ли вы, что такое капсюль-детонатор? Капсюль-детонатор, да будет вам известно, — это такая блестящая медная трубочка, которая всем видом так и просится, — проклятая интеллигентская привычка! — чтобы ее повертели в руках. Стандартный результат взрыва капсюля-детонатора — три оторванных пальца и выбитый глаз. Плохая игрушка, нехорошая игрушка… вот только без нее иногда становится скучновато.
Ракетница в руке дергается, и ослепительно-белый шарик улетает вперед, касается земли, подпрыгивает, летит… впрочем, куда он полетит дальше, меня уже не волнует. А вот тот факт, что в точке касания из-под земли выпрыгнула дюжина ярко-рыжих огненных язычков, — как раз наоборот. Я разворачиваюсь и что есть сил в ногах бегу к аэровагону.
Вначале полыхнуло на стоянке. Обычно такие взрывы бывают лишь в дешевом синематографе, реальная же техника взрывается куда менее зрелищно. Но если под каждый самолет заранее подкатить 5—6 бочек с керосином и в каждой из них примерно посредине проткнуть штыком десяток дыр, — картина получается воистину феерическая.
Нас, оставшихся, было всего пятнадцать, места хватало всем, так что мы крикнули пилоту, чтобы не закрывал пока люки — и, когда вагон пошел на взлет, были вознаграждены видом заработавшего ракетного блока. Огненные стрелы с визгом полосовали темноту и исчезали в гостеприимно распахнутых настежь воротах склада боезапаса. На восьмой или девятой ракете склад, который и без того наверняка был до глубины души возмущен разлитым по полу керосином, не выдержал этого издевательства и взорвался. Красиво. Полагаю, склад ГСМ взорвался не хуже, но пока мы разворачивались над бывшим аэродромом, он только начинал гореть…
* * *
Это было очень удобное место. Две цепи невысоких холмов образовали нечто вроде небольшой, метров триста в самом широком месте, долины, дорога ныряла как раз в нее. Хорошее место.
Нашей роте достался южный участок, то есть мы должны были разбираться с гостями из глубокого тыла. Сам комбат вместе с первой ротой устроился на северной стороне, изготавливаясь к встрече отступающих фронтовых частей синих, по поводу чего «социализировал» в пользу первой роты все три пускача, оставив нас лишь с бронебойками. Впрочем, позиции для них решено было на всякий случай подготовить… три сотни метров — не бог весть какое расстояние и успеть перетащить их, если помянутый случай решит настать, задача вполне посильная, было бы куда.
Первую линию траншей мы закончили где-то за полчаса до рассвета. Ерофеев, критическим оком оглядев, — благо, посветлевшее небо вполне позволяло сие проделать, — результаты наших усилий, скептически хмыкнул, но объявить личному составу двухчасовой «перекур» все-таки разрешил.
Выспаться, правда, толком все равно не получилось: вскоре воздух наполнился воем турбин. Аэровагоны. Вот кто точно валился с ног, так это их пилоты: четвертый рейс сюда и шестой вылет с начала операции, и почти сразу же следом за ними подошли «Скифы». Пришлось подниматься самому, затем не самым печатным словом, а кое-где и пинками, поднимать пятерых солдат из взвода Дейнеки и гнать их вниз, на заклание высокому худому механику, который после получасового полета в обществе ракет и бочек с горючим был отнюдь не преисполнен смирения и кротости.
Ровно в шесть часов тридцать две минуты, если верить хронометру Волконского, а также завалявшемуся у меня в вещмешке отрывному календарю, — очень удобная вещь для «козьих ног», — через минуту после того, как первый луч дневного светила полыхнул из-за края земли, «Скифы» поднялись в воздух и, заложив напоследок крутой вираж над нашими головами, ушли вдоль дороги на север. Оперативный плацдарм «Барсук-2», как значилась наша долина в оперативных бумагах штакора, начал действовать.
106 
