81 
– Ну ч-что там? – спросил я, когда после пятиминутной мертвой тишины мне начало казаться, что моя напарница настолько погрузилась в себя, что разучилась не то что членораздельно говорить, но и просто дышать.
– Реактор.
– Я з-знаю, что у нас есть р-реактор, – заметил я после еще одной пятиминутки, сообразив наконец, что продолжения фразы из уст напарницы не последует. – Я д-даже догадываюсь, в к-какой именно части пепелаца он р-расположен. И что?
– Он сломался.
Шах и мат.
– Что з-значит «сломался»? – не выдержал я. – В нем же д-движущихся деталей меньше, чем в к-кир-пиче!
– Пойди и посмотри сам!
М-да. Более идиотскую ситуацию трудно было вообразить. Застрять на неизвестном Мире, имея на шее командира, то есть командиршу отряда наемников, полный багажник награбленного добра – и ни малейших шансов самостоятельно отремонтировать проклятый пепелац. Да, это в моем стиле, точнее, в стиле моего личного черта – узнаю его волосатую руку.
– Может, позвать кузнеца? – неуверенно предложила Кайти.
Нет, с меня хватит!
– Кузнец так к-кузнец, – устало сказал я. – Хоть д-демон из пятого круга ада. Зовите к-кого хотите, а я пошел с-спать.
Само собой, мне приснился кошмар, и поэтому я даже обрадовался, когда голос напарницы выдернул меня прямо из леса колыхавшихся щупалец. Щупальца были похожи на крысиные хвосты и выглядели на редкость отвратительно.
– Кузнец говорит, что его дара на нашу машину не хватает, – сообщила Золушка.
– Да уж, – вздохнул я. – Вряд л-ли его дар в-вклю-чает в себя пять с-семестров прикладной ф-физики.
– Он советует пригласить гнома.
– Приглашай, – отозвался я, наугад тыча пальцем в панель навевателя.
Разумеется, черт не упустил и эту возможность. Эротические сновидения… как раз то, в чем я сейчас нуждался меньше всего.
– Пришел гном.
– Ну и?
– Он требует пустить его в активную зону. Говорит, что у нас все очень по-дурацки устроено, и хочет все переделать.
– Ты п-предупредила его, что это о-опасно?
– Да.
– Тогда пусть и-идет и делает все, ч-что хочет. – Кажется, я потихоньку начал проникаться царящим на Мирах наплевательским подходом к опасностям.
Еще через полтора часа «здорового глубокого сна без сновидений» – ощущение, будто вас долбанули по башке чем-то тяжелым, – в голосе моей напарницы появились какие-то новые нотки.
– Вуко?
– Да?
– Гном починил реактор.
– Что?!
– Гном починил реактор, – повторила Золушка. – Но… тебе стоит на это посмотреть…
Лучше бы я этого не делал. Зрелище, представшее моему взору в реакторном отсеке, заставило меня очень серьезно усомниться в реальности окружающего мира.
– Это р-работает?!
– Скажу больше, – нарочито бесстрастно произнесла Золушка, – с этим выходная мощность увеличилась на двадцать процентов.
– Что ж, – задумчиво сказал я. – Бар Корин б-бу-удет в восторге. Ручаюсь, что космолет на па-аровой тяге ему еще не да-арили.
– Может, попросить его подвесить на пилоны пару арбалетов? – все тем же бесстрастным тоном предложила напарница, сосредоточенно изучая расцветку потолочной панели.
– Н-ну уж нет, – возразил я. – Любому безумству есть п-предел… п-по крайней мере, я на это н-наде-юсь.
– А если нам снова придется драться с драконом? У нас ведь больше нет дивана.
– Х-хорошо, – улыбнулся я. – Закажи ему…
– Баллисту?
– Нет. Н-новый диван.
Глава 11. «Честная сделка»
Брангву был Миром двух солнц – звезды класса S и белого гиганта. Зеленый Грон – в его спектре, наверное, можно было обнаружить чертову уйму циркония, если бы я или Золушка не поленились нажать две клавиши, – занимал своей тушей пятую часть небосвода, но при этом обеспечивал лишь четвертую часть получаемой Миром энергии – остальное давала ослепительная белая точка Вейта. Настоящие ночи в этом Мире случались двадцать три раза в год – при том, что местный год равнялся восьми земным, – и являлись самыми значительными местными праздниками.
Зеленая планета… черно-зеленые тени, желто-зеленый песок под ногами, нежно-лиловато-зеленые снега на вершинах далеких гор на горизонте. Чертовски красиво – но у меня скоро начнет вырабатываться идиосинкразия на зеленый цвет. И вообще на яркие краски – лицезрение пурпурных деревьев и шафранных кустов также не доставило мне ни малейшего удовольствия.
Когда-то здесь жили гаувы – я так и не понял, были ли они продуктом местной эволюции или такими же мигрантами, как нынешние жители. Внешне – насколько можно было судить по нескольким полустершимся фрескам на стене древнего храма – они напоминали легендарных земных песеглавцев и обладали целым букетом отвратительных бытовых привычек. Последнее послужило поводом для Вторжения Четырех Миров… впрочем, историю всегда пишут победители. Возможно, на самом деле гаувы были белыми и пушистыми кисками, да и в отвратности навряд ли превосходили большую часть нынешних жителей Брангву – гоблинов. По крайней мере, именно такое впечатление сложилось у меня после двух дней нахождения в одном городе с представителями данной расы.
81 
