Особенно,... 
142 
Хитер капитан Лис Когда я впервые увидел его, затянутого в отутюженный до блеска мундир, в белых перчатках, со стеком и в очочках – это в егерском-то полку, – то сначала решил, что это какой-нибудь штабной франт к нам прикатил с очередным пакетом от высокого начальства. И очень долго удивлялся, когда мне сказали, кто он на самом деле.
Капитан Лис хорошо маскироваться умеет. В обычной жизни он маскируется под прусского офицера образца Европейской войны. Только вот монокли нынче не в моде, и поэтому Фальдорф носит очки с простыми стеклами, но тонкой золотой оправой. Это образ хорошо дополняет. А вот на задании капитан Лис другой. И при первом же взгляде на его поджарую фигуру в «кикиморе» уже ни у кого не возникает вопроса, как капитан Лис заслужил свою кличку. Он настоящему лису сто очков вперед даст.
А сейчас капитан Лис зол. Из-за меня. То есть не конкретно, а из-за всей нашей восьмерки новобранцев. Ох и зол!
Всего в учениях участвуют десять групп уссурийского егерского полка. Но только у капитана Иоахима половина группы – новобранцы. Срочники. Стручки зеленые. У остальных – у кого треть, у кого и вовсе четверть состава. С одной стороны, это, конечно, Лису плюс – вот как ему командование полка доверяет, а с другой стороны – учения-то общие! И если погорит группа, да еще по-глупому, стоять Лису перед командиром полка, а комполка перед тем от командования округа втык получит. А погореть ох как легко! Нас в группе шестнадцать, не считая проверяющего. Два пулемета, четыре оптики. Протащить незаметно такую толпу народу – это вам, господа, не бублик в трактире схрумкать, чаем запиваючи.
– Смотреть по сторонам! На ходу спите.
Это он правильно говорит. Спим. На ходу. А когда же нам, вашбродие, спать, ежели не днем? Он ведь для того и придуман, день-то, чтобы спать. Ночью нам спать никак не положено. Темнота – наш лучший друг и защитник. Она нас лучше любых «кикимор» да «следопытов» укроет.
А укрыться надо. Много нынче в брянских лесах охотников развелось. Почти весь Московский округ на нас сейчас охотится, да два малороссийских полка, да легкая казачья бригада, пластуны чертовы, тоже здесь. Заодно и полиция родная не дремлет – отрабатывает взаимодействие с армией по ловле особо опасных преступников. Впрочем, это еще все мелкая шушера. Так, гончие шавки на подхвате. Финские егеря – вот кто для нас нынче самый опасный враг. Они-то сейчас по лесам не бегают, они на аэродроме сидят, в полной готовности. А вот стоит нам засветиться, тут-то они и пойдут с вертушек прямо нам на головы сыпаться. От них по лесу не уйдешь, заячьими петлями голову не задуришь. Они в лесу не хуже нас. А может, даже и лучше – у них-то стручков не полсостава.
В общем, дело наше – прямо как форменный ранец. Вроде и новейший он, и пригнан точно по фигуре, и загружено в него только то, что по штату положено, а все равно и к земле гнет, как груда кирпичей, и за все сухие ветки, сволочь, по пути цепляется.
– Стоп.
Я послушно затормозил.
– Акула и Гром, вперед на полверсты, – тихо скомандовал Лис. – Там брод через болотце. Осмотритесь, что и как.
– Есть!
– Окунь и Ведмедь – сто метров вперед, дозор. Остальным привал.
– Есть!
Окунь – это я. Точнее, я и мой второй номер, Димка Чернов по кличке Валет. Это из-за него меня Окунем прозвали: он мне – а еще друг называется! – нарисовал ночью рыбку на плече зеленым фломастером. От татуировки не отличишь. Ну и пока после утренней пробежки умываться не пошел… так и остался Окунем.
Пройдя метров семьдесят в сторону помянутого капитаном болотца, мы наткнулись на неширокую вытянутую опушку.
– Дивысь, як гарне мисце, – прошептал Ведмедь. – Давай, хлопче, я от за тим кустиком пристроюся, а ты – о-он за тим пнем. И нияка пакость мимо нас не проскочить.
– Окей, – прошептал я.
– Що?
– Ладно, говорю. Ты что, Ведмедь, язык вероятного противника забывать начал?
– Обижаешь, хлопче, – усмехнулся Ведмедь. – Я англицку мову розумию краше, чем ты – свою ридну польску. Or you, mylord, presume to doubt my word?
– Shit, no!
Ведмедь – это еще та история. Жил-поживал себе на хуторе под Винницей тихий парубок двух метров росту, и все было гарно, пока не собрался он идти в армию. Приходит он к воинскому начальнику и заявляет: «Хочу в егеря».
Начальник – запорожский казак, усы до пола, – от такого заявления чуть под стол не свалился.
– Сынку, – говорит, – да ты що? Чи тоби в голову напекло, чи горилки на дорогу лишку хватив? Ну подивысь сам, який с тебя егерь? Ты ж тайгу тильки у кино бачив? Та и вымахав же так, що не в егеря тебе, а прямиком в лейб-гвардию.
142 
