– То есть ты уверен, что из него получится хороший адмирал?
– Хороший? Ни в коем случае. Из него, мой дражайший министр, получится Великий Адмирал. Если, конечно, – задумчиво добавил ги Карталь, – его не убьют раньше.
– На гонках колесниц, – ги Леннек сдвинув к затылку короткий парик, прижал ко лбу платок, – я бы не поставил на него и двух гвеллов.
– Почему ты не воспользуешься магией, Франсиско? – с любопытством спросил ги Карталь. – Пара капель эликсира – и ты вновь будешь пленять танесс роскошной гривой.
– Не пытайся меня сбить. Мы ведем речь о Раскона, твоем Диего. И я скажу тебе: он как шутиха – не знаешь, куда она полетит и где взорвется. Ты же хочешь, чтобы я запустил ее посреди порохового склада.
– Лучше взрываться, чем тонуть, – резко произнес казначей. – Уйти ярко, в один блистающий миг. Уверен, такое угодно Великому Огню куда больше, нежели медленное сползание в пучину. Во тьму, Франсиско, в холод и мрак. Подумай над этим.
– Оставь, – слабо махнул рукой герцог. – Мне надоело слушать эту проповедь. Каждый раз, как только ты видишь подходящий случай, ты заводишь одну и ту же гномью дребезжалку. Или ты назначил себя моей совестью, Элиас?
– В этом нет нужды, – живо возразил ги Карталь. – Я уверен, никто в Иторене лучше тебя самого не справится с этой ролью. К тебе, за этот вот стол, стекаются все нити: доклады, доносы, рапорты. И если я вижу тень из своего кресла, то первый министр не может оказаться слепцом.
– Отец-Солнце видит, я мечтал бы им оказаться, – выдохнул герцог. – Не видеть… как не видела плеяда моих предшественников. «На наш век хватит! – говорили они, – Великий Огонь не оставит лучших из детей своих!» И ведь они были правы, Элиас: на их век – хватило.
Убрав платок, он оперся локтями о стол и спрятал в ладони лицо.
– Ты просто устал, Франсиско, – успокаивающе произнес ги Карталь и сам не поверил своим словам. Его друг выглядел стариком, как будто их разделяло не десять лет, а все тридцать.
– Тем, кто придет после, – глухо произнес герцог Нуарийский, – тоже будет легче. Они всегда смогут прийти в галереи Эстрадивьяны и, указав на мой портрет, изречь с умным видом: вот он еще мог что-то изменить, а мы… а что мы? Уже слишком поздно.
– Мой портрет, надеюсь, будет висеть рядом? – ги Карталь оперся на спинку кресла, и, словно позируя невидимому живописцу, повернул голову. – Кстати, спасибо за напоминание. Пожалуй, я закажу портрет заранее, не дожидаясь, пока Двор отсыплет маэстро Велюччи десяток-другой сан от щедрот своих – уж я-то знаю, насколько скудны бывают их подачки. Да, сегодня же напишу ему…
– Элиас, Элиас, – вздохнул герцог. – Иной раз мне кажется, что маска беспечного повесы въелась в твою кожу слишком глубоко. Слишком уж часто ты бываешь весел там, где надо быть серьезным.
– Моя серьезность – слишком драгоценный товар, чтобы расходовать ее без особой на то нужды! – возразил казначей. – На прочее же хватит и веселости.
– Конечно-конечно. Представляю, как ты смеялся, когда составлял рекомендацию на этого молодца, Диего Раскона. Что ж, Элиас, шутка удалась, поздравляю!
– Ошибаешься. Как раз в тот момент я был крайне серьезен. И, Франсиско, я не понимаю, что же тебя так смущает в нем? Возраст?
– На самом деле, меня смущает не возраст его, а рост.
– Рост? – переспросил ги Карталь.
– Такие, как он, – задумчиво произнес герцог Нуарийский, – никогда не остаются среди толпы. Им нужна высокая подпорка… и ею становятся либо трон, либо эшафот.
– Это следует понимать, – прищурился казначей, – что ты согласен с моей оценкой этого маленького тана?
– И что же мне с ним делать?
– Испытай его. У тебя, Франсиско, наверняка ведь отыщется какое-нибудь невыполнимое задание.
– Вот как? И тебе ничуть не жалко своего протеже?
– Диего Раскона моя жалость ни к чему, – едва заметно улыбнулся ги Карталь. – Ему нужен фрегат.
* * *
– Плохо, Валь, очень плохо.
Они успели пройти уже полпути от дворца, прежде чем Диего сумел отвлечься от очередного безнадежного повторения в памяти деталей разговора с герцогом и ответить наконец-то на вопрос Марратоа: «как прошла встреча?».
– В самом деле?
– Самее не бывает. Я вел себя словно мальчишка! Горячился, дерзил… ужасно, в общем. Будь я на месте герцога, не доверил бы подобному юнцу даже командование весельной двойкой!
– В таком случае, – невозмутимо сказал Вальдес, – остается лишь радоваться, что первый министр Высокого Двора – это не вы.