Взметнувшийся вверх столб огня и дыма не оставлял желать лучшего по части сокрытия улик — пробитая порталом щель исчезла вместе с большей частью палубы и бортов, от груды же шелка и переломанных деревяшек остались разве что отдельные тлеющие клочья, равномерно рассеявшиеся на полмили вокруг.
К счастью — или, возможно, наконец сыграло свою роль благословление епископа Кентерберийского, — кормовой погреб не последовал примеру своего сотоварища, что позволило уцелевшей части команды более или менее организованно попрыгать в воду и наблюдать величественное зрелище погружения «Александры» в пучину океана со стороны.
Рисовое поле. Бренда Ханко.
Китайцы — идиоты безмозглые! Возможно, не все из них, но те, что живут в самом Китае, а еще конкретнее, зарабатывают артрит и искривление позвоночника в здешнем сельском хозяйстве, — наверняка.
Почему, спросите вы? Да потому, что они выращивают рис! Не пшеницу, не кукурузу, как это делают все приличные люди и некоторые относительно достойные нелюди, а рис! Рисовое же поле, чтоб вы знали, представляет собой очень тщательно взрыхленную землю, поверх которой разлит слой водицы... холодной. Луизианским болотам эти поля запросто дадут сто очков форы — это я вам как жена специалиста по аллигаторам говорю!
Я выпала из портала вниз головой — логичное следствие того факта, что именно в таком положении я в него влетела. Не скажу, что мне этого сильно хотелось, но запутавшаяся в чертовом качелегамаке нога особого выбора не оставила.
В детстве, помнится, наш священник любил начинать воскресную проповедь возгласом «Внемлите мне». Итак, внемлите мне. Первое правило для падающих на рисовое поле гласит: внизу должны быть ноги, голова — наверху. В случае нарушения указанного правила ваша макушка пробивает слой воды и уходит в скрытый под ним слой грязи. Уходит глубоко... так, что сразу и не вытащить.
Впрочем, день для моей несчастной головы, похоже, не задался вовсе — стоило мне высвободить ее из грязевого плена, как сверху свалился мешок. И попал.
Я упала на бок, кое-как откатилась, села. На ощупь — глаза, как и лицо, были наглухо замурованы под слоем жижи, — подтащила к себе злосчастный мешок... и мысленно вознесла хвалу Господу и Пресвятой Деве.
Это был мешок Малыша Уина — и в нем явственно прощупывались те самые круглые бруски. Циклотри... Циклотримети... нет, положительно запомнить название этой хрени способен лишь гном, Да и то — чокнутый.
Шлепнись мешок чуть посильнее, и хозяину поля пришлось бы с культивации риса переходить на разведение карпов — в свежеобразовавшемся пруду. Тоже, говорят, прибыльное дело.
— Ффад мзарги!
Такой звучный плюх навряд ли мог быть вызван падением лишь одного гнома. Гном и свалившийся на него еще кто-то выглядело более вероятным предположением.
А затем из портала начали выпрыгивать остальные.
Больше всего я опасалась за тайсу Бакгхорн — кости у эльфов хрупкие, — но, протерев глаза, выяснила, что источник недавнего плюха, а именно Малыш, Роника и два тюка, весьма успешно предохраняют выпрыгивающих от травм. Правда, судя по возмущенному бульканью, Малыш был не совсем доволен выпавшими на его долю превратностями судьбы.
— Где мы?
Вопрос, озвученный Крисом, был, в общем-то, логичен и своевременен. Я и сама не отказалась бы получить на него ответ. Но — с чего, спрашивается, Крис решил, что те, кто вывалился из портала парой секунд раньше его, уже успели определить свои координаты?
— Посреди рисового поля, — вампир с крайне озадаченным видом снял с лацкана фрака нежно-зеленый стебелек.
— Граф! К орку подробности — мы хотя бы в Китае?
— Вообще-то, — сказала я, — штурман у нас не Рысьев.
— Имя, — вызывающе мурлыкнула младшая найтморлендка.
— Вы, тюи, числились младшим штурманом. — напомнила кошкодевушке тайса Бакгхорн.
— Ну, если в подготовку младшего штурмана входило умение определять место днем и при затянутом облаками небе, — я выразительно покосилась на серые облачные туши, сплошь вымостившие небосвод, — то я охотно уступаю эту честь.
— Конечно же, входило, — фыркнула тюи Лин. — Это же проще простого. Берется...
— Так что там берется? — с ехидством осведомилась я полминуты спустя.
— Эх, был бы, — вздохнул Викки, — с нами сейчас Милорд Астрогатор...