Последние отзывы

  35  

– Двое из Центра и двое из отряда Буракова, товарищ батальонный, — ответил боец, задержавшись в дверях.

– Спасибо! — поблагодарил Белобородько.

«Фамилия у него Максимов. Антон Максимов, — вдруг вспомнил Вячеслав. — У нас всего два Антона было — он и Окунев. Потому и запомнил. Как там Антоша сейчас? Если по тому судить, как немцы в последние несколько дней заметались, то они что-то еще учудили. Причем явно громкое. Похоже, до Гиммлера все-таки добрались. В Логойске часовые чуть ли не у каждого столба стоят… Но, что характерно, патрули стараются в леса не забираться. Мы, к примеру, здесь, как на курорте. До Борисова всего три десятка километров, а немцев в редких окрестных деревнях и не видели пока. Но караулим все равно строго, тем более что позволить это себе уже можем — за месяц в отряд много народу пришло, три стрелковых роты уже получилось — артбатарея, правда, всего при трех орудиях — и два взвода разведчиков — пеший и конный. Плохо только, что боеприпасов совсем мало, вон — два миномета нашли. Хороших, батальонных, даже два расчета из окруженцев подобрали, а мин к ним нету! Но учеба боевая идет вовсю и в Осовинах, и в Волотово, где роты стоят… Больше, конечно, по тактике, перемещениям, но и минерское дело наладили. Жаль, что со взрывчаткой дела тоже аховые, а то вон в Костюках аж пять мостов. Сторожат их, конечно, строго, но мы с Нечаевым уже прикидывали — по реке подойти можно. Эх, тола бы хоть полцентнера!»

– О чем размышляешь, командир? — Валерий Иванович остановился перед Вячеславом, снял очки и, достав из нагрудного кармана гимнастерки фланельку, принялся их протирать.

– Да так, о жизни нашей веселой…

– И чего надумал?

– Мечтаю, чтобы вместо уполномоченного от чекистов нам сто кило взрывчатки прислали.

– Мечтать не вредно. — Комиссар водрузил очки обратно и подошел к окну.

– Знаю, Иваныч, но все равно мечтается…

– Что, мост через Березину покоя не дает?

– Да на него как раз наплевать можно, западнее четыре мелких есть…

– А что разведка? Ты ж вроде посылал их по корчевкам.

– Слезки одни — аммонала три кило да восемь стограммовых шашек динамита…

– Да уж, не разгуляешься, — сокрушенно покачал головой Белобородько. — Смотри, командир, с опушки вроде машут. Неужели уже полчаса прошло?

– Двадцать четыре минуты. — Как представитель самого точного рода войск, Слава перед ответом сверился с часами. Хорошие швейцарские «котлы» подарил ему почти месяц назад Бродяга. Сняв их перед этим с убитого эсэсовца.

– А я думал, они так ходко по лесу шли. Ну что, майор, готов?

– А то! — Трошин одернул комсоставовскую коверкотовую гимнастерку, доставшуюся ему по случаю, заправил складки назад и потянулся за лежащей на столе фуражкой.

– Ты что же, их, как любимую тещу, на улицу встречать побежишь? — совершенно серьезным тоном спросил комиссар. — Не смотр, чай. Сядь и не вибрируй! Это они к тебе в гости приехали.

– Валерий Иванович, а ты, часом, нюх не потерял? — Нет-нет, а словечки и обороты, подхваченные у членов спецгруппы, проскальзывали в Славиной речи.

– А что тебе не по нраву? — усмехнулся Белобородько. — Я, как и положено комиссару, блюду моральный облик личного состава и поднимаю боевой дух, между прочим. Ты подумай, что бойцам в голову придет, если ты перед приезжими лебезить начнешь, а? С майорами госбезопасности вась-вась, а перед лейтенантом приезжим хвост поджал, да?

– Так я ж разжалованный! — почти выкрикнул Вячеслав.

– И куда гребет чужое горе? — способностью переиначивать грубые присловья комиссар Белобородько не уступал командиру спецгруппы, а уж Александр Викторович ругался виртуозно. — И не ори так, прошу сердечно, часового у двери напугаешь. Все, закончили на эту тему! Как там тебя Окунев учил? Вдохнул, выдохнул, кулаком по деревяшке шарахнул — и на душе спокойней?

– Ему — да, он эти деревяшки ломал, — уже более спокойным и размеренным тоном ответил бывший майор.

– Ну, ты по стенке врежь, он бы ее тоже не сломал…

– Как знать, как знать… — пробормотал Трошин и уже собрался было попросить комиссара глянуть в окно, не идут ли «гости дорогие», как тот сам сообщил, что посланники Центра уже почти на пороге.

Стук в дверь.

– Товарищ командир, разрешите? — На пороге появился Нечаев.

– Заходи, сержант!

За спиной у пограничника стоят двое: невысокий и сухощавый брюнет — ровесник Славы и молодой долговязый парнишка с совершенно, как показалось бывшему майору, неуместным в данной обстановке коричневым фибровым чемоданом в правой руке.

  35