28 
— Вали пр’чь, живо.
Я посмотрел направо, затем налево, но ничего похожего на лестницу так и не увидел. Похоже, это было еще одной здешней хитростью — даже прорвавшись за стену, осаждавший не решал своих проблем. Сейчас же и для меня этот факт значил, что подняться наверх и объяснить часовому некоторые правила общения будет непросто.
— Ну!
Его винтовка по-прежнему тускло поблескивала в тени под башней, но вот правый карман песочно-желтого кургузого сюртука вдруг словно бы сам по себе начал оттопыриваться.
Ход был за мной и особых вариантов я не видел. Пиф-паф, и победителю придется иметь дело с шерифом, а мистер Шарго навряд ли пребывает в хорошем расположении духа.
— Спокойно, спокойно. — На всякий случай я поднял руки, демонстрируя пустые ладони. — Уже ухожу.
В ответ мне продемонстрировали кривую ухмылку — зрелище, из которого следовало, что зубы мистера «щас укусит» явно нуждались в подравнивании. Я бы охотно провел эту операцию при помощи, скажем, рукоятки «Громового Кота», но, увы…
— Один вопрос напоследок, мистер? Гоблин тут не пробегал?
— Твой р’дственнич’к, штоль?
— Нет, мои три доллара.
Часовой задумался, ненадолго — видно было, что это занятие ему чуждо и неприятно, — а затем вернул нашу беседу в накатанную колею.
— Вали пр’чь.
— Спасибо.
Возвращаясь к салуну, я подумал, что в какой-то мере ответ все-таки получил. Если типус у ворот даже на людей лает не хуже цепной собаки, Толстяка он, скорее всего, просто бы пристрелил на месте. Конечно, факт, что гобл не проходил через ворота, вовсе не означал, будто Толстяк по-прежнему находился в городе, но… скажем так, шансы на это повышались.
* * *
— Это был Прыщавый Зомби, — сказал Хавчик.
— Ы? — удивленно прочавкал я. — Вроде ж от него не воняло.
— Потому что ублюдок еще жив. Местами.
— Ы?
— Мозги у него, по всему видать, давно разложились и сгнили за ненадобностью, — пояснил свою мысль гном. — В итоге получился законченный психопат и шулер. Если тебе случится оказаться с ним за одним столом, учти: в левом рукаве ублюдка механизм, подающий в ладонь карты или дерринджер. — Мак вздохнул: — Гному, который сделал для него эту штуку, Прыщавый не заплатил ни цента и вдобавок избил до полусмерти.
— Печальная история, — пробормотал я, благоразумно не став озвучивать дальнейшие свои мысли: что мастер, выполнивший подобную работу для столь явного мерзавца, на мой взгляд, вполне заслуживал хорошей взбучки. Ну а что получил он её от самого заказчика, свидетельствует — иной раз даже небесная справедливость не дремлет. И с чувством юмора у неё тоже все в порядке.
— Странно, что его до сих пор не убили.
Хавчик пожал плечами.
— Мозгов у него нет, но чутье на неприятности осталось.
— Хм…
От меня, выходит, Прыщавый неприятности не почуял. Что ж, в этот раз он, может, и был прав, но если судьба вновь сведет нас в темном переулке…
— Вдобавок, он один из любимых псов нашего шерифа. Кстати, как тебе суп?
— О, ошень-ошень вкусно, — булькнул я, заглатывая очередную ложку.
Гном как-то странно покосился на меня… так, что я едва не сплюнул обратно в тарелку все, что было во рту — но ведь суп действительно был вкуснейший.
— Рад, что тебе нравится.
— Угу. И, Мак, я хотел спросить, не видел…
— Эй-парень, куда ты провалился?! Я тебя с утра по всему городу ищу!
Когда тебе во время ленча прямо в ухо начинает орать клыкастая зеленошкурая сволочь — это неприятно. Если же чертов гоблин сопровождает вышеуказанный рев «дружеским» ударом по хребту — это неприятно вдвойне, нет, впятерне!
— Кха-тьфу-кха… Толстяк!
— О, ты не забыл мое имя! — восхитился гобл. — Просто удивительно долгая память для человека.
Он заглянул в мою почти опустевшую тарелку, пошевелил ноздрями, фыркнул и радостно заорал: «Хавчик! Мне тоже мышиного супа!»
— Мышиного супа?!
— А ты что, — изумился гоблин, — заказывал, не глядя в меню?
Мотнув головой, я уставился на стол, ясно чувствуя, как желудок решает — вывернуться ли ему наизнанку прямо сейчас или подождать еще немного. Судя по подступающему к горлу комку, пока на выборах лидировал первый вариант.
— Мак!!! Мак Хавчик!!!
— Я занят, — донеслось из-за двери на кухню, — имейте смирение.
— Что-о-о? Да я сейчас тебя…
— Не стоит. — Гобл плюхнулся на соседний табурет. — Видал я его кухню… на четвереньки встанешь и все равно будешь макушкой полки считать. Дождись, — Толстяк перешел на заговорщицкий шепот, — пока он выйдет и вынесет мой заказ, а потом сразу бей столом по лбу. Только не нашим столом, соседним.
28 
