Гера захлопнула дверь, сказала:
— Ложись на спину! Живо!
Она легла сверху, обняв меня за шею, крепко прижавшись и прошептав:
— Держись. И… два!
Это было похоже на ослепительную вспышку, которая вобрала в себя все — тусклый свет послеполуденного ноябрьского солнца, звуки удаляющегося экипажа, холод подступающей, но уже реальной зимы, пьянящий запах елей и свежего снега. Невидимые руки сильно дернули меня за лодыжки, и мы проехали по дороге, точно по льду, пока не оказались в ближайшем сугробе.
— Неплохо. — Гертруда уже была на ногах.
Я встал, отряхивая одежду от снега. Дилижанс скрылся за поворотом.
— Что теперь?
— В лес, и быстро. Иди первым. Я убираю следы.
Стоило сойти с дороги, как ноги сразу же провалились в снег до середины лодыжек. Нам повезло, что сейчас не февраль, иначе бы идти было попросту невозможно. В этот месяц сугробы в лесу порой достигают высоты человеческого роста.
Гера догнала меня, взяла за руку, потянула за собой.
— Убери в сумку. — Она протянула мне маленький кожаный чехольчик.
— Что здесь?
— Зелья. Не хочу, чтобы Тим их почувствовал.
— Тим?
— Колдун.
— А у меня он их не увидит?
— Тебя он точно проверять не станет.
Шагов через тридцать мы вышли на маленькую лесную прогалину, скрытую от дороги стеной деревьев. Здесь нас уже ждала повозка — небольшие сани, в которые был впряжен большой ярко-красный петух. Возница — старик в овчинном тулупе. Одноглазый, длинноносый, с кудлатой серо-белой бороденкой.
— Смотрю, ты обо всем уже позаботилась, — пробормотал я.
— Если хотим выиграть, надо на шаг опережать Орден. Здравствуй, Тим, — поприветствовала она старика.
— Напомни мне, отчего я тут должен мерзнуть? — ворчливо спросил тот.
— Потому что за тобой долг. А колдуны всегда платят долги. Довезешь нас, и будем в расчете.
— Тогда залезайте в сани, — все так же недовольно сказал он. — Куда едем-то?
— К Брогде.
— Ну к Брогде так, сталбыть, к Брогде.
Сани оказались узкими и довольно тесными. Зато в них была хорошая медвежья шкура, которой мы укрыли ноги.
— Надеюсь, моя жена не увидит, что я подвожу ведьму с патентом. А то позора не оберешься.
— Если бы не ведьма с патентом, то тебя, Тим, уже бы сожгли на костре за запрещенное волшебство.
— Да помню я. Помню! Давай, Тюльпан. Ко! Ко!
Петух покосился на нас красным глазом, взъерошил перья, копнул когтистой лапой снег и, кудахтнув, ринулся вперед.
Полчаса назад наступила ночь, и располагающийся в низине Брогде быстро погружался в сон. Не проходило и минуты, чтобы в домах не гас свет. В маленьком провинциальном городишке, где были в основном одноэтажные, редко двухэтажные постройки, ложились рано. Я знал подобные места — они и днем-то сонные, а уж ночью так и вовсе напоминали кладбище.
Я шел первым, то и дело оскальзываясь на промерзшей, покрытой тонкой корочкой льда земле, вдыхая неподвижный воздух, пахнущий топящимися печами — этим неуловимо-приятным сладким запахом горящего дерева и зимнего уюта.
— Тихо живут, — сказал я Гертруде. — Уверен, что на улицах никакой стражи.
— Тут даже ворот нет. Лишь заборы огородов. Нам надо на Свекольную улицу. Это самая окраина, возле лесопилки.
— Я не знаю города.
— Я тоже. Будем искать.
Брогде оказался совсем крошечным, мы прошли его за пять минут и встретили лишь какого-то пьянчугу, устраивавшегося на ночлег на ступенях деревянной церкви. Его ничуть не смущал холод.
К лесопилке мы вышли неожиданно — просто пройдя до конца улицы и уткнувшись в гладкие сосновые бревна, сваленные прямо у дороги.
— Нам сюда. — Гера указала на крайний двухэтажный дом.
— Давай войдем с заднего двора, — предложил я. — Не будем привлекать внимание.
Дождался ее согласного кивка, свернул за угол и остановился, прижавшись к стене. Возле плетня мирно стояли пять лошадей. На фоне белого снега их было прекрасно видно. Как и человека, оставшегося приглядывать за ними.
— Кто-то из наших? — шепотом спросил я у Гертруды.
— Нет. Орден.
— Держи парадную дверь. Они не должны уйти.
— Будь осторожен. Встретимся в доме.
Она призраком растворилась во мраке. Я достал из рукава стилет и направился к человеку. Он услышал мои шаги, схватился за корд.
— Продай лошадь, дядя, — попросил я.