59 
«Горский» вариант. Здесь во весь рост вставала фигура Одноглазого. Считать, что это именно он устроил все данные хитросплетения — означало проявить к нему слишком уж чрезмерное уважение. Тактик он, разумеется, первостатейный. Тут и разговора никакого нет. Смущало только одно — чем он мог заинтересовать герцога? Тот, по имевшимся сведениям, был крепким мужиком и наркотою не грешил. Нет у Одноглазого рычагов, чтобы на него воздействовать. Нет, не катит, непроходной вариант. Его цель — свободный доступ в долины, налаженный наркотрафик. Бардак его тоже в принципе устраивал. И чем дольше, тем лучше. А я ему здесь категорически не уперся. Король… в принципе не сильно мешал. Так что и поводов рыть под него яму у Одноглазого не было.
«Молчащий» вариант.
За всем стоит орден.
Заманчиво — но неосуществимо. Зачем им сажать на престол герцога? Когда их цель — всеобщий хаос. Свергнуть слабого монарха для того, чтобы посадить на трон сильного и жестокого? Оно ордену надо? Мало им со мною геморроя… нет, этот вертолет не полетит…
Да… картина вырисовывается… неприятная. И ни в одном варианте для нас всех в ней место не предусмотрено. Что так, что иначе — нас уже списали.
Ладно… это мы еще поглядим… кто кого закопает…
На разгадку этих замыслов у нас ушло три дня. Церковники проявили прямо-таки бешеную активность. Откуда и каким путем они получили большинство сведений — бог весть! Но в сочетании с именем герцога Ламара многое стало на свои места. Означенного герцога пасли давно и тщательно. Надо думать, причины имелись. Но хитрый и небесталанный мужик за руку ни разу пойман не был. Так… слухи, сплетни — ничего существенного. И почти двадцатитысячное конное войско. Тяжелая латная кавалерия. Плюс порядка десяти тысяч панцирной пехоты. Не всякий король такими силами располагал. Герцог периодически ввязывался во всевозможные заварушки с соседями, так что боевой опыт у его армии имелся. Просто так им по рылу не насовать — совалка обломается.
Подводя итог нашим изысканиям, собираемся на совет.
— Итак, товарищи… гм-м… что мы имеем?
Гройнен приподнимает голову.
— В данной ситуации у нас есть один выход — выдержать осаду. Сообщить королевским военачальникам о планах герцога Ламара. У предводителей войска могут возникнуть вполне естественные опасения. Пусть и не по поводу короля. Но уж за свои-то владения они встанут!
— Угу… И их поодиночке закатают в песок… Тридцать тысяч опытных воинов сотрут в порошок любой отряд местного ополчения. Это я еще про орден и горцев не вспоминаю. А они-то уж точно в стороне не останутся. Может быть, проще поступим, ваше преосвященство?
— Например? — вопросительно поднимает бровь Гройнен.
— А как с Дареном! Один удар Рунного клинка и…
— Вся знать королевства тут же повернет копья в твою сторону! Серый на королевском троне! Ладно уж, во главе отдаленного графства — это еще можно вытерпеть. Но на троне?! Да тот же Ламар будет для них предпочтительнее!
— Почему же? — слегка обескуражен я.
— Потому что он — свой! Такой же дворянин, от плоти и крови здешнего дворянства. Первый среди равных — ты ведь сам это говорил? С ним можно говорить и спорить. А как спорить с Серым? Какими аргументами можно воздействовать на тебя?
— Вы же их находите?
— Нас любят крестьяне и горожане. Уважают купцы и мелкопоместное дворянство. С неприязнью смотрят бароны и еле терпят графы. Мое слово для высшей знати… не прозвучит столь весомо, чтобы в чем-то их переубедить.
— Но… почему я? На троне может быть и еще кто-то? Другой кандидат…
— И кто он? Можешь назвать его имя?
— Я? Да откуда же?! А у вас… такого кандидата нет?
— Разумеется, нет! Зачем он нам? Церковь никогда не планировала подобных… вещей.
— Так что же, ваше преосвященство, король так и останется…
— …безнаказанным. Увы, да, сын мой. Все его действия продиктованы необходимостью укрепления королевской власти, и ничем иным. Он ничего не хочет лично для себя. Вспомни мятеж Гарама!
— Да уж…
— Король хочет усиления королевства, искоренения Молчащих и устранения угрозы со стороны гор. Ты мыслишь иначе?
Вот это фокус! Так король как бы и не на стороне прогресса выступает? А я, ретроград эдакий, у него на дороге стою? Ладно, моя голова — не самый ценный предмет данного мира, можно и пренебречь. Но обитатели графства — они-то в чем провинились? Тут не несколько человек — их тысячи!
59 
