55 
— И в чем суть предложения?
— Вы отказываетесь от титула лорда. Необязательно публично и во всеуслышание. Оставляете замок и покидаете графство. Мы обеспечим ваш отход в глубь королевства. Разумеется, милорд, ваши люди последуют за вами. Мы поможем сохранить все это в тайне. Таким образом вы спасете свою жизнь. В ином случае, никого из вас не выпустят через проходы.
— А все остальные? Жители графства? Мои солдаты?
— Война без жертв не бывает, милорд…
— То есть война будет в любом случае?
— Да, ибо Молчащие и горские князья об этом ничего не узнают. Им нужна ясно видимая цель, иначе они не войдут в графство.
Красиво и изящно.
И рыбку съесть, и на хрен сесть.
Расправиться с Молчащими и горцами, попутно опустив ниже плинтуса репутацию Церкви и Серых, которых Церковь поддерживает. Все в дерьме — один король в белом.
— И сколько же времени у меня на размышление?
— Четыре дня, милорд. Я, разумеется, не вправе вам указывать, но… времени действительно мало. Передовые отряды ордена будут у границ графства уже через неделю. Мы можем просто не успеть…
— Итак, дорогие товарищи, что скажете?
Обвожу взглядом собравшихся. Оба епископа выглядят помрачневшими, барон задумчиво смотрит в окно. Лексли вертит в руках какую-то железяку.
— Что мы можем противопоставить этим новым неприятностям? И кто такой этот полковник? Можно ли ему верить?
— Он действительно командир полка, — отвечает барон. — Я его знаю.
— Ну, хотя бы в этом я могу быть уверен. А все остальное?
— Нам нужно время, — тяжело говорит Гройнен.
— Как много, ваше преосвященство?
— День… может быть, два.
— Хорошо. Все равно других вариантов у нас пока нет. Буду ждать.
— А… предложение барона? — поднимает епископ на меня взор.
— Вы меня, ваше преосвященство, надеюсь, за мерзавца не держите? Что, неужели кто-то всерьез решил, будто я смогу принять такое предложение? Ну… знаете ли…
Слов у меня просто не остается. Резко повернувшись на каблуках, выхожу из комнаты. Хлопнув дверью, сбегаю по лестнице и выхожу во двор. Отпихнув часового, выскакиваю на улицу и быстрым шагом удаляюсь от дома. Ни хрена ж себе! Не ожидал…
Никого сейчас видеть не хочу!
Пройдя по переулку, сворачиваю еще куда-то и присаживаюсь на лавочку около небольшого домика.
Здесь тихо, только в пыли копошатся куры. Откуда-то издалека доносятся обыкновенные звуки городской жизни. Но здесь ее не видно совершенно.
— Кхе-кхе… Вы позволите?
Старый-престарый дедок. Я что же, его место занял?
— Да ради бога! На минутку всего и присел…
— Не волнуйтесь, любезный господин! Просто я уже привык тут сидеть. Старым костям немного надо, всего-то и радости — на солнышке погреться, когда погода позволяет. А сейчас — как раз такой денек.
— Присаживайтесь. А я уж пойду себе…
— Нет-нет, оставайтесь! В кои-то веки кто-то присел ко мне на скамейку! Здесь нечасто ходят люди…
— Отчего же?
— У нас, любезный господин, нехорошее соседство.
— Это вы графский дом имеете в виду? Так его хозяин вроде бы неплохой человек?
— Ничего не могу сказать вам против, хотя он и… ну, вы меня понимаете?
— Серый, что ли?
— Ну да. А вот жена у него — просто ангел! Ее тут все любят!
— Уж я-то думаю!
— Ну, и от лорда никто из нас ничего плохого не видел. Пусть он и не из нашего мира, но нам с того не хуже. Нет, он по-своему добрый человек. Хотя и Серый.
— Так в чем же тогда дело?
— Вот этот дом, любезный господин, — посох в руке старика указывает на ближайшее строение. — Это нехороший дом, около него никто не решается присесть или остановиться.
— Чем же он плох? Обычный дом.
— Хозяин у него был… как бы это вам сказать… словом, плохой человек.
— Он что — детей по ночам жарил? Суп из девственниц варил?
— Господь с вами, любезный господин! Такого ужаса даже и я отродясь не слыхивал! Он был… чернокнижник!
— Колдун?
— Нет, такого тут быстро бы извели! Он писал черную книгу!
— Ее кто-нибудь видел? Читал?
— Видели! И многие! А вот читать — господь уберег!
— И что же с ним стало?
— Однажды он просто не вышел из дома. Когда к нему вошли, то он лежал на спине, и лицо его было жутко перекошено! Будто бы он увидел… ну, сами понимаете, кого!
— Только лицо?
55 
