85 
Но!
Как раз на выходе из прохода стояли две скалы, густо облепленные разозленными стрелками и пращниками. Именно их товарищей недавно расстреляли лучники скролльцев. Уж теперь эти-то горцы своего не упустят. И все запасы стрел и камней неминуемо упадут на наши головы. Так что запереть в проходе горскую кавалерию нам не светит.
Есть, конечно, и орденская пехота. Но в деле я их не видел. Хотя и мог уже прикинуть их возможности. Так вот, до моих пехотинцев они явно не дотягивали. И противостоять атакующей в плотном строю кавалерии не могли.
В чем же состоит задумка ордена? Они не лопухи, и головы ихние соображают быстро. Я уже имел возможность в этом убедиться. Иерархи чего-то ждут…
— Сандр!
Выламываюсь из сна и пытаюсь врубиться в происходящее.
На улице темно, и поэтому я не сразу замечаю около себя темную фигуру. Лексли!
— Чего тебе? — также шепотом отвечаю я.
— Орденская пехота куда-то уходит.
— Куда же?
— Да кто их знает… Вокруг палатки охрана, никуда пройти не дают. Неспроста это все…
Выскакиваю на улицу.
И почти тут же утыкаюсь в часовых. Они стоят вокруг палатки сплошной стеной, только что за руки друг друга не держат. А вдали я слышу неумолчное шарканье подошв — мимо нас идут люди. Не лошади, ибо стука копыт не слышно.
Кладу руку на клинок.
Обострившееся зрение позволяет мне увидеть длинную колонну пехоты, которая, стараясь производить как можно меньше шума, движется в сторону выхода из прохода.
Ночной штурм?
Умом они там все двинулись?
Ладно, прицельно стрелять нельзя, но ведь для того, чтобы спихнуть несколько тонн камней сверху, особая прицельность как раз и не требуется. И хватит всем.
Делаю несколько шагов вперед и утыкаюсь в часового.
— Туда нельзя, — говорит он, не поворачивая головы.
— Отчего?
— Таков приказ.
— Позови старшего!
Часовой чем-то щелкает, и почти сразу же я слышу звук шагов. Из темноты появляется высокая фигура и идет к нам.
— Слушаю тебя, Серый.
— Что происходит? Вы уходите?
— Нет. Мы остаемся. Те, кто сейчас выходят из лагеря, имеют свое задание.
— Какое?
— Не знаю.
— Почему меня не пропускают? Я хочу видеть Решающего!
— Тебя проводят к нему. Подожди немного.
Собеседник мой разворачивается и уходит. Нельзя сказать, что он слишком уж поспешает. Мои провожатые появляются только через полчаса. Ни слова не говоря, часовые расступаются в стороны, и вокруг меня смыкается плотное кольцо подошедших воинов. Это именно воины, я различаю даже детали добротных доспехов, оружие. Не простые адепты и не наспех обмундированные мастера тайных пакостей. Так непринужденно и в некоторой степени, изящно, носят доспехи только опытные солдаты.
Наша группа неторопливо идет в глубь лагеря. Так, где-то здесь стоят палатки предводителей… ага! Вот и они.
— Ты хотел меня видеть? — это Решающий.
— Да. Что происходит? Куда уходят воины?
— Вообще-то у нас война. Ты не знал?
— Догадывался. Но куда они идут ночью?
— Туда, где они сейчас нужнее.
— Но… я мог бы быть полезным.
— Среди твоих талантов есть и способности полководца?
— Ну, не сказал бы так… но…
— В таком случае — не мешай. Все увидишь утром.
Однако и поутру ничего необычного я так и не увидел. Все тот же лагерь, те же палатки. А праздношатающихся людей у ордена и раньше не отмечалось. И — никаких следов ушедшей неведомо куда пехоты. Скролльцы частично возвратились из своих набегов, так что большая их часть была в лагере. Надо отдать им должное — порядок у них всегда отменный. Вот и сейчас они строились небольшими отрядами — занимались тем, что у нас называлось боевой подготовкой.
Взгляд на проход.
Ого, а тут что-то новое!
Ладно, потопаю-ка я к иерархам. Помню, мне кто-то что-то обещал поутру…
Мне, кстати говоря, ни разу не удалось засечь тот момент, когда они спят. Либо все эти товарищи где-то в разъездах, либо торчат около своих палаток. Может быть, и вовсе спать не ложатся?
Вот и сейчас Решающий, равнодушным взглядом окинув меня, продолжил что-то объяснять своему собеседнику. Высокому, хорошо сложенному воину. Тот молчит, только кивает иногда. Наконец он коротко кланяется, прижимает руку к сердцу и отходит. Садится в седло и отъезжает от нас.
— Чего тебе надо? — неприветливо смотрит на меня иерарх.
85 
