86 
— У горцев в тылу горят два костра! Сигнал?
— Наверное… — пожимает плечами Решающий. — По-видимому, подошла их конница.
— То есть они будут нас атаковать?
— Я бы на их месте так и поступил. В ловушку прохода мы сразу не полезли, так что и сейчас этого делать явно не станем.
— Тогда… может быть, мы хотя бы скролльцев построим?
— Зачем?
— Чтобы отразить первый удар горской кавалерии. А там и пехота встанет в строй.
— Разумно. Но несвоевременно. Солнце уже поднялось высоко, и люди устанут стоять в доспехах на жаре.
— А как же горцы? Они жары не чувствуют?
— В проходе сейчас тень. Солнце заглянет туда только к полудню.
— Стало быть, незадолго до этого нас могут атаковать?
— Если у них хватит смелости на это.
Так… Что-то я понимать его перестал. О людях он раньше не то чтобы не заботился — вообще в упор никого не видел. Даже и своих. А тут… жара… доспехи… Может, он и сам того… перегрелся?
— Я бы на твоем месте, — продолжает иерарх, — взял свои вещи и пришел сюда.
— Зачем? У меня и там охрана есть.
— Мало их…
Больше он ничего не говорит, совершенно утрачивая ко мне какое-либо внимание.
Ну, если это не предупреждение об атаке, то я — папа римский!
В темпе собираю барахло — благо, что его немного.
Но разгадка мне на ум так и не пришла. Хорошо, допустим, что мы эту «полянку» защищать не будем. Отойдем… а куда мы отойдем? Ну, ладно, куда-нибудь да заныкаемся. А потом-то что? Назад, через горы, да поодиночке? Допустим… хотя мысль эта мне совершенно не импонирует.
Ладно, в темпе пораскинем мозгами. Нападения они ждут — и к бабке не ходи. Но войска в боевую готовность пока не приводят. Почему?
Магией бить будут.
Возможно это?
Ну… собственно говоря, отчего бы и нет?
Только вот торчать рядом с иерархами мне тогда вовсе ни к чему. А то долбанет эта самая магия по ним самим — и крандец! Вот и посекут обрадованные горцы всех разом. В принципе ничего против не имею, только вот и мне тогда прилетит… а это лишнее, не хочу.
Какой же из этого вывод будет?
А вот есть тут пригорочек небольшой — туда и полезем. От основных сил относительно далеко, во всяком случае, пятьсот метров точно будет. Там горцы с наскока не возьмут, и иерархам особенно не помешаю. Незачем им некоторые вещи раньше времени знать.
Хотя, может быть, это я такой перестраховщик и воевать они будут традиционными методами. Но и в этом разе стоять рядом с верхушкой ордена мне не нужно. Весь удар на них пойдет, тут тоже огрести можно нехило. Нет уж, в чужом пиру похмелье — это не наш метод. Обойдемся и без этого.
Охрана моя, все полсотни человек, не сказав ни единого слова, безропотно потопала в нужном направлении.
И через полчаса мы уже обживали каменистую высотку. Дав команду завалить камнями узкую тропу, прикидываю, где расположить лучников. Их в охране человек двадцать, не так чтобы до фига, но все-таки…
В разгар моих приготовлений сбоку подходит посыльный.
— Решающий прислал тебе помощь.
— Кого же?
— Пятьдесят копейщиков.
— Пусть лучше лучников или арбалетчиков пришлют. Человек сто или двести. Здесь хорошая позиция, во фланг наступающим стрелять можно.
— Я сообщу ему твою просьбу.
Лишний раз убеждаюсь, что с военной наукой в ордене все обстоит правильно. Не одними скролльцами они сильны. Ибо уже через полчаса по тропке поднимаются полторы сотни стрелков. Лучники и арбалетчики. Доспехов на них почти никаких нет, зато стрел и болтов они тащат целые охапки.
— Тебе просили передать, — подходит ко мне старший охраны, — чтобы стрелки не вступали в битву ранее, чем над шатрами старших братьев не поднимут желтое полотнище.
Ага, так значит, какой-то план у них все-таки есть! А мозги-то полоскали… Ладно, в чужой монастырь (а уж тем более — в орден) со своим уставом лезть не комильфо. Не поймут: Ну, так и не станем этого делать.
Однако же надо отдать иерархам должное — выгоду моей позиции они просекли разом! Уважаю…
За всеми приготовлениями уже прошло около двух часов, и только теперь я мог спокойно, не отвлекаясь на прочие мелочи, глянуть вниз.
А там было на что посмотреть.
Закончив свои утренние упражнения, наемники выстроили напротив прохода неслабую колонну — человек под тысячу. И вот этот ударный кулак, стронувшись с места, со всей дури прет в сторону прохода.
86 
