Но полностью я оттаяла уже наверху, в гостиной, вцепившись в огромную, не меньше пинты, чашу с горячим чаем и купаясь в исходящих от камина волнах тепла и ароматах яблони с можжевельником.
— Поиграем в угадалки, вэнда? — Герцог приподнял бокал и слегка качнул им, внимательно изучая потеки на тонком, словно мыльный пузырь, карконошском стекле. — Моя первая ставка: приказчик из небольшой лавки.
— Очень маловероятно, — отозвалась я. — Эта публика обычно куда придирчивей следит за модой и вообще любит выфрантиться. Добудь такой молодчик отрез хорошей ткани, он бы сшил из нее полупальто — и не у первого попавшегося портного.
— Хм… простой вор?
— С мозолями? — фыркнула я. — Кей, у тех карманников, которые проходили через наш участок, ухоженным пальцам вполне могли позавидовать многие эльфы.
— Резонно, — Молинари сделал глоток бренди, — в таком случае моя последняя ставка — слуга.
— Слуга?
— Почему бы нет, вэнда? Это вполне объясняет мозоли, работу на свежем воздухе, относительно хорошее питание… и даже ткань, которая могла быть просто подарком хозяина по случаю какого-нибудь праздника.
— А циррозную печень как ваша версия объясняет? — ехидно спросила я. — Вот вы, кей, стали бы терпеть среди прислуги существо, регулярно напивающееся?
— Уже терплю, — ответил Молинари. — Миссис Фланаган, особа достойная во многих отношениях, но вот избавить ее от пагубного пристрастия к горячительному мне пока так и не удалось. Впрочем, как вы скоро сами убедитесь, вэнда, стаканчик-другой… и даже третий-четвертый вовсе не мешают ей управляться с иголкой и нитками. И не смотрите на меня с таким искренним ужасом. Вы ведь не собирались ехать к полковнику в своем нынешнем наряде?
* * *
Гномское предместье и прежде отличалось от прочих окраин Клавдиума чистотой и безлюдностью, точнее, безгномовостью улиц — подгорные бородачи, переселившись в город, все равно не очень-то любили лишний раз расхаживать по поверхности. Но сегодня эти улицы казались особенно пусты.
— Не нравится мне это, — пробормотал Молинари, провожая взглядом единственное живое существо, встретившееся нам — облезлую кошку.
Я тоже была отнюдь не в восторге от увиденного, и данное чувство значительно усилилось, когда на выезде из предместья наш экипаж едва не въехал в недостроенную баррикаду. По ней, словно муравьи, торопливо сновало два десятка гномов — и еще столько же угрюмых бородачей выстроились за ней. И в незаконченном виде баррикада впечатляла — по-гномски основательное сооружение из мешков, бочек и бревен «опиралось» на две каменные тумбы, а рядом с оставленным посреди улицы узким проходом стояли наготове массивные щиты. Сами же гномы открыто щеголяли отнюдь не клановыми топориками дозволенной величины.
Молинари распахнул дверцу.
— Что случилось?
— Не стоит вам ехать дальше, мистер, — один из гномов подошел ближе к карете, став напротив герцога. Кроме устрашающих размеров секиры бородач обзавелся аж четырьмя револьверными кобурами, а из-за левого плеча торчал характерный раструб картечницы.
— Что случилось? — повторил Молинари.
— Пока — ничего, — гном, задрав бороду, глянул куда-то вверх, — прошел слух, что у пристани Мэррима технофобы собрали толпу.
— Всего лишь слух? — недоверчиво уточнил мой спутник.
— Угу, слух, — гном перевел взгляд на меня, — повернули б вы назад, мистер эльф. Право же…
Молинари дернул ухом.
— Вперед, Джеймс! — велел он, захлопывая дверцу и откидываясь на диван.
Я тихо вздохнула. Похоже, при всех своих многочисленных талантах и знаниях, по части гномской психологии кей Молинари шишек с ветки не хватал. Гномы способны назвать слухами сведения, не имеющие гранитно-твердых доказательств, но вряд ли они бы устроилитакоепредставление из-за обычных сплетен.
— Считаете, я поступил опрометчиво?
— Считаю, что вы поступили безрассудно, — буркнула я. По спине словно провели льдинкой, вдобавок в затылке объявилась колючая боль. Плохо, совсем плохо…
— Но, — мой тон явно смутил герцога, — ведь коротышка сам признался, что им известны какие-тослухио технофобах. Простите, но подобное я слышу с удручающей регулярностью…
— А гномские баррикады вы тоже видите с удручающей регулярностью?
— Нет, но… — Молинари осекся, — и потом, вэнда, пусть даже технофобы и устроят очередной гномский погром, какое дело до этого нам, эльфам? Признаться, и сам я не вижу ничего катастрофичного в том, что всех этих чадящих и лязгающих железок станет хоть немного меньше.