Последние отзывы

  136  

Младший брат открыл глаза, повернул голову, посмотрел в лицо старшего. Тот перехватил взгляд, почесал переносицу и произнес глухим голосом:

— Жаль, что ты влип.

— Расслабься, — ответил Марат. — Слушай, прогрев пошел…

— Он сам греется, если его разбудить. Сам делает глубокое дыхание, сам суставы разминает.

— Это я понял… А теперь дай-ка, мы познакомимся поближе…

— Конечно, — небрежно сказал Морт. — Делай. Я знал, что тебе понравится.

Марат послал набор первичных команд, получил ответы, поощрил биом небольшой порцией эндорфинов, снова закрыл глаза и отдался во власть давно забытых ощущений.

Это был корабль-мечта, экспериментальный образец новой, восьмой серии, самопрограммируемая биомашина с многоуровневыми рефлексами и неотключаемой функцией сознательной деятельности. Четырнадцать служебных мозговых центров управлялись с места пилота одним генеральным мозгом и еще двумя резервными, пребывающими в нирване, причем каждый автономно обслуживался своей кровеносной системой с отдельным сердцем и отдельными селезеночными фильтрами. Всю работу по расчету курсов, ускорений и напряжений силовых полей корабль делал сам, без участия человека, — пилоту отводились функции общего контроля, а главное — поощрения. Человек был нужен этой машине только для того, чтобы посылать сигналы любви. Повторять, что она самая лучшая и самая могучая. Как всякое чрезмерно сильное существо, биом был эгоцентриком и нуждался в постоянной похвале; почти минуту Марат потратил на интенсивную тактильную стимуляцию соответствующих нервных петель, снова и снова набирая код симпатии, и вот биом окончательно вышел из состояния покоя, и пространство ментального контакта окрасилось розовым цветом, означающим полную готовность к исполнению приказов.

Розовые пятна стали ярче, завертелись вихрями. «Ему нравится, — понял Марат. — И не просто нравится — он понимает, что я его люблю, и сам уже испытывает ответное чувство. Еще бы ему не нравилось. Скольких носорогов я объездил? Сколько горстей сладкой глины сунул в мокрые пасти? Сколько перечных водорослей скормил, оглаживая пупырчатые бронированные морды? Сколько ласковых слов прошептал, раздвигая складки ушных раковин, пахнувших медом?

Что вы знаете о любви, люди биотехнологической эпохи? Что вы знаете о полночных бдениях в чувствилищах посреди планеты, не знающей книг и электричества? Что вы знаете о способах приручения тварей, готовых перекусить тебя пополам за одно неверное движение?

Что вы знаете о способах проковки медных пластин для изготовления боевых шлемов, о кустарнике фаюго, о выделке тюленьих шкур, о поджаривании черепашьих животов? О губах, языках и чреслах местных самок, умеющих испарять влагу через кожу?

А ты, Морт, возлюбленный брат мой, что ты знаешь о тактильной стимуляции? Ты величайший судоводитель столетия — это крупно написано на твоем лбу. Ты один из лучших людей своего времени. Но что ты знаешь о любви к ближнему?»

Марат приказал биому доложить о местонахождении.

Оказалось, что корабль лежит на дне океана, в нескольких километрах от берега и в тридцати метрах от поверхности. Береговая линия была знакома: южный мыс, залив пятнистых кальмаров; когда-то здесь гремела самая ожесточенная битва за всю кампанию по завоеванию побережья, местное племя выставило против Марата две сотни взрослых мужчин, острия их багров были смазаны ядом, Марат потерял нескольких лучших бойцов и высадил почти тридцать разрывных пуль, прежде чем несчастные взмолились о пощаде; мать рода вместе с дочерью и тремя мужьями бежала в горы и сдалась только после длительных переговоров; спустя четыре года она умерла, род возглавила ее дочь, крупная и умная девушка. Великий Отец вырвал ей горло в первый же День гнева.

Выживет или нет, подумал Марат. Неизвестно. Пусть Кровь Космоса решает. Так будет даже правильнее.

Он нащупал большим пальцем панель контроля за грузом и пассажирами, нашел нужный карман. Разумеется, пленника держали в трюме, в стороне от жилой палубы. Перешел в главное меню, отыскал сторожевой код. Как и предполагалось, запрет на проникновение в карцер был наложен не пилотом и даже не капитаном, а чиновником, скорее всего — тем самым зеленоглазым дознавателем. То есть пассажиром. А пассажиров корабль не уважал и их команды запоминал без энтузиазма. Это легко понять. Биомашина слушает только пилота, его приказы — святыня, и вдруг на борту появляется чужак, пассажир, да еще неживой. Грубая кукла лезет к пультам и устанавливает какие-то запреты. Конечно, корабль подчинится, но только до того момента, когда пилот захочет отменить приказ. Корабль, как и носорог, любит только тех, кто любит его самого.

  136