Последние отзывы

  103  

– Тогда уходим, – скомандовал Данторакс. – Сюда движется другая повозка.

Маленький отряд уже углубился в лес, когда из-за поворота выехал легкий танк «шеридан», именуемый иногда презрительно «противопехотным» – более тяжелой наземной техники в распоряжении армии вторжения не было. И превращавшие вековые стволы в решето шестидюймовые шрапнельные снаряды никому не могли причинить вреда.

* * *

– Боевой дух солдат падает с каждым днем, – угрюмо признал Макроуэн.

– Его поднимет первая же существенная победа, подполковник, – оборвал его Дженнистон. – То, что вы не в силах ее добиться без приказа сверху, – ваша, и целиком ваша вина.

Обри передернуло. Он уже привык, что командование группировкой вторжения для адмирала оказалось слишком сильной нагрузкой. Большую часть времени Дженнистон пребывал в ступоре, выходя из него, только чтобы выяснить, что случилось на свете за время его отсутствия, и от ужаса впасть в бессознательное состояние по новой! Сегодня, к сожалению, адмиралу стало полегче.

– Вы потеряли… сколько вертолетов, майор?

Обри начинал уже жалеть, что не задвинул под сукно список боевых потерь. К сожалению, право вытребовать подкрепления имел только командующий, а без веской причины Дженнистон не собирался обращаться к своему запредельно высокому начальству ни с какими просьбами. И без того АНБ перевернуло небо и землю, а заодно поставило на уши ЦРУ, чтобы доставить к точке перехода те скудные силы, что имелись в распоряжении группировки сейчас, не замеченные всевидящей русской разведкой.

– Шесть, адмирал, – невыразительно ответил Норденскольд. – Один с отделением Па… Клелайна. – Уже вся группировка вторжения называла погибшее отделение именем единственного выжившего (если это можно было назвать так), а не именем командира, и только Дженнистон, несколько оторвавшийся от действительности за время нескончаемых припадков, требовал точности. – Четыре во время карательной операции у замка и еще один…

– Я помню, – оборвал его адмирал. – Как и потери в людской силе. И я не знаю даже, что сложнее скрыть – смерть десятка остолопов, позволивших себя зарезать каким-то туземцам, или гибель одного вертолета, который стоит дороже, чем эти остолопы заработают за десять жизней!

– И еще один БТР, – осмелился добавить Обри.

– Что? – Адмирал подпрыгнул. В глубине души адъютанта затеплилась надежда, что долгожданный припадок наконец избавит всех присутствующих от мучений, но не тут-то было. – Когда?

– Вчера, – проронил Макроуэн, мрачно покосившись на Обри. – Мы перестали посылать пешие патрули после того, как пропали два…

– Погибли, – отрубил адмирал.

– Пропали, – стоял на своем Макроуэн. – Мы не нашли никаких следов тел. Кровь на дороге, кислота, видимо пролитая из аккумуляторов, стреляные гильзы… Но ни тел, ни клочка формы, ни даже… в общем, ничего. Мы обыскали лес в радиусе сотни ярдов – ничего!..

– Это я знаю, – оборвал его Дженнистон, – дальше.

– Мы стали отправлять на патрулирование группы на бронетранспортерах… наши стотринадцатые изрядно впечатлили местных поначалу… и исчезновения прекратились. До вчерашнего дня. – Подполковник примолк.

– Как это случилось? – потребовал ответа адмирал.

– Мы не знаем, – прошептал Макроуэн.

– Они попали в засаду, – попытался помочь ему Обри.

– Интересно, как вы это допустили? – презрительно фыркнул адмирал.

Подполковник кивнул.

– Это нам следовало предусмотреть, не спорю, – согласился он. – Туземцы свалили перед БТРом дерево… хотя как им удалось это, я тоже не понимаю. Не здешнюю секвойю, конечно, но… здоровый старый гинкго, в три обхвата. Гораздо проще было вырыть яму-ловушку. Командир попытался вылезти наружу и открыть огонь из пулемета – вы же знаете эту идиотскую конструкцию, адмирал! В поле она, может, и хороша, но в лесу, да в засаде… Короче, он не успел высунуться, как в него всадили стрелу. Водитель дал задний ход – вслепую, потому что оптику заляпали чем-то в первые секунды, – и тут же позади упало еще одно дерево. Это все мы знаем совершенно точно – рация в машине работала до последнего. Насчет оптики тоже не совсем понятно. Она выдерживает прямое попадание из крупнокалиберного, а тут – все белое от трещин. Патруль вызвал на подмогу танк, и мы… согласились. Потом по рации донеслись крики, чей-то дикий вопль… и тишина. Когда танк все же приехал – через четверть часа, – там были только трупы. Десантный люк на корме был открыт.

  103