– Сейчас обождите здесь, – приказал он, – в четырнадцать пятнадцать спуститесь в ворота, там пройдете к майору Кобзеву и получите от него дальнейшие инструкции.
– Ворота? – беспомощно переспросил Лева. Никаких ворот он на базе не видел – только шлагбаум при въезде. Может, это о нем?
– Кольцо на стоячих камнях, – пояснил мрачный лейтенант. – Да, еще вот… – Он вытащил из папки гектографированный бланк. – Распишитесь полностью, здесь и здесь. И вот тут, можно коротко.
– П-позвольте, – неуверенно промямлил Лева, заметив крупно пропечатанное «Подписка о неразглашении», – но я уже подписывал…
– Это вы в Москве подписывали, – безжалостно ответил лейтенант, – а здесь еще нет. Собственно, вы уже почти все видели… однако порядок есть порядок. Без подписки я вас пропустить не могу.
Лева пожал плечами, дважды вывел в указанных местах «Шойфет Л.Л.» и поставил внизу листа незамысловатую закорючку, которую не без гордости называл своим автографом.
* * *
Майор Норденскольд стоял у подножия холма и неторопливо, вдумчиво озирался.
Наверху царила рабочая суета – протащенные на ночь через каменное кольцо Стоунхенджа (майор, как и все участники проекта, знал, что точка перехода расположена не в самом Стоунхендже, а в небольшом менгирном кольце неподалеку, но название прилипло) контейнеры и технику спускали вниз, пользуясь при этом не столько кранами, горючее для которых приходилось тащить тем же путем, сколько грубой силой. А внизу было потише. Здесь можно было поднять голову в небо, не опасаясь, что тебя в следующую минуту задавит свалившимся ящиком, и долго вдыхать густой воздух, стараясь за резким запахом пролитого бензина и разогревшегося металла различить ароматы раскинувшихся вокруг лугов.
Все было иным в этом мире. Чуждым, непривычным, раздражающим именно этой незнакомостью. Солнышко в небе имело отчетливый, пусть и слабый, зеленоватый оттенок, и само небо, ясное-ясное, оттого приобретало сходство с толщей чистых вод. В него хотелось смотреть и падать, каждую минуту ожидая сокрушительного прикосновения глубины. Слишком близко лежал горизонт, – глаз невольно искал его дальше, – кривизна земли в этом мире была иной. И майору мерещилось, что и сам он стал легче, пройдя через портал. Не вполне слушались руки. Только этим утром он уронил папку на походный стол адмирала Дженнистона, вместо того чтобы уложить неслышно, и адмирал, конечно, проснулся.
– Любуетесь, майор? – осведомился кто-то из-за спины.
Обри Норденскольд был слишком хорошо воспитан, чтобы с разворота врезать наглецу в челюсть, но именно это ему очень хотелось сделать.
Окликнувший его человек был невысок и бледен той нехорошей белизной, что отличает кабинетных крыс. Обри видел его в первый раз, но это ничего не значило – группу вторжения набирали из элиты вооруженных сил: на практике это означало «с бору – по сосенке, с миру – по нитке», и солдаты прибывали из самых неожиданных мест. Гораздо интереснее было то, что незнакомец был одет в штатское.
– Ховард Сельцман, – представился незнакомец, не дожидаясь ответа. – Физик.
Он протянул Обри руку, и майор машинально пожал ее, с неприязнью ощутив в ладони нечто костисто-вялое, вроде игрушечного скелетика на ниточках.
– Право, удивительное место этот мир! – воскликнул Сельцман, экспансивным жестом обводя раскинувшиеся вокруг лагеря просторы. – Просто… невероятное!
– Простите, мистер Сельцман, – перебил его Обри своим лучшим командным голосом, – но что вы здесь делаете? Насколько мне известно, открыватель портала находится на Земле.
– Верно. – Физик нимало не смутился. Похоже было, что майору повстречался представитель не столь уж редкой породы – сухарь, увлеченный своим делом настолько, что реальность касается его нечасто и болезненно.
– Тогда что же?.. – Обри сделал многозначительную паузу, от которой человек нервный вполне мог рассудить, что его подозревают не иначе как в шпионаже в пользу Советов, китайцев, кубинцев и трех с половиной корейцев за компанию.
– О! – Сельцман всплеснул руками и, схватив Обри за руку, с неожиданной прытью поволок майора в сторону, к палатке, над которой громоздилась неуместная здесь развесистая антенна.
– Во-первых, мы планируем установить здесь резервную установку, – вещал он по дороге. – Пробой потенциального барьера с этой стороны требует значительно меньших затрат энергии. – «Господи, – ошеломленно подумал Обри, – он что – все время так разговаривает?» – А во-вторых, вы даже не представляете, сколько опытов нам еще предстоит провести! Этот мир – непочатый край работы для ученого! Здесь меняются физические законы!