Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
174 
– Нда, забавное у вас оружие, – покачал головой Гаррион. – Кажется я начинаю понимать, почему Шелли им так интересуется. Но все-таки применять его наверное не очень удобно…
– Да в этот раз мы его применяли не по назначению. Это что-то вроде ловушки. Ставится она там, где может пройти враг, может сработать как по команде бойца, так и от приближения разумного. Для этого оно и придумывалось. Просто вы очень уж удачно расселись, и как только мои смогли отодвинуться в сторонку, не вызывая подозрений, так сразу и подстраховались.
Тифлинг ни слова не говоря как-то ну очень задумчиво кивнул, поднялся и вышел. Шелли тоже вскочила, обрадовала меня сообщением, что ей тоже надо до вечера еще в пару мест заскочить и испарилась. Я только вздохнул и по рации вызвал своих в комнату, как раз есть время поговорить без чужих ушей. Пришли правда не все, Потапыч с Тирли убежали зачем-то в город, так что с ними пришлось общаться по рации, безжалостно сажая аккумуляторы. Все-таки подобные вещи на длительные переговоры не рассчитаны.
Стингер выступал уже в привычной ему роли адвоката дьявола, выискивая слабые места. Раздолье ему сейчас было полное, слишком много оказалось неизвестных и неучтенных факторов, да еще и приходилось некоторые слова принимать просто на веру. Но опять же, минусы были во всех вариантах, а предложение тифлингов сулило хотя бы некоторую определенность.
Времени до темноты оставалось еще много, и мы разбежались уже по своим делам. Мужики отправились собирать вещи в своих комнатах, тщательно проверяя, не забыли ли чего. Стингер получил указания отловить Шелли, и вместе с ней уже проверить все фургоны, на тот же предмет. Заодно и помочь девушке собраться. А я остался руководить. То есть сидеть в гостиной и ничего не делать.
Так время до ночи и пронеслось. Даже ужинали вразнобой. Мужики еще отловили Гарриона и заставили его проводить инструктаж, на тему как пользоваться лошадьми. Только Тирли ехидно посмеивался глядя на их потуги и советовал всем запасаться мазью от мозолей. Я тоже с удовольствием поучаствовал, даже попробовал взобраться на одну из четвероногих скотин. Лошадь отнеслась к этому индифферентно, то есть вообще никак не прореагировала. Интересно, а что будет, когда я на нее во всей своей сбруе залезу, там еще минимум половина моего веса, а вполне возможно и больше. На Потапыча кстати коняшки поглядывали с некоторым неодобрением и, когда он взгромождался в седло, заметно покачивались, нервно переступая ногами.
Вот блин, а ведь лошади наверняка выстрелов шугаться будут. Помниться когда в нашем мире в кавалерии огнестрельное оружие вводили, так лошадок специально приучали громких звуков не бояться. Черт, теперь еще и об этом думать. И так на этих животных вояки из нас никакие, а так пальбой еще и остальных распугать можем. А с бесшумками проблема, два винтореза и пистолеты. Но тут уж выбора особо нету, надо только будет рогатых предупредить.
Шелли, уже привычно заявившаяся спать ко мне, набегалась так, что вырубилась моментально. А я так хотел задать ей несколько вопросов. Видимо придется отложить. Вот только мне никак не спалось. Я усилием воли заставлял себя проваливаться в дрему, но сном это назвать не получилось бы. Все время какая-то ерунда в голову лезла. Мне все время казалось, что тифлинги убивать то нас может и не будут, но вот сдать нас заинтересованным сторонам – вполне. Да и рассказ про древних вампиров. Ну как-то не очень стыковался он с привычной мне системой ценностей. На наиболее ценимом здесь ресурсе сидели эльфы, торговлю контролировали люди, они же занимались централизованно местной наукой, обозванной магией, добычу сырья держали гномы, они же по видимому контролировали здесь и все финансовые потоки, не просто же так постоянно поминались гномьи банки. А правили всем тсареш… Но опять же, только у тсареш было что-то похожее на нормальное государство, у остальных процветало то, что я назвал бы упорядоченной анархией.
Но через некоторое время все-таки удалось из состояния полубреда провалиться в нечто похожее на сон. Правда состояние было очень поганое, полуявь – полубред. Так что когда в гостиной грохнул стул, который я на всякий случай каждую ночь прислонял к двери, да еще и зазвенело где-то оконное стекло, до меня не сразу дошло, что это явь. Но Глок из-под подушки я все-таки вытащил. А потом с другой стороны стены, изголовьем к которой стояла кровать, что-то весьма ощутимо хряпнулось об стену. И вот это-то меня наконец и разбудило окончательно.
174 
