Последние отзывы

  134  

— А как же водка под свист синего клинка и надпись в пыли «За Веру» после третьей! А потом… разве вы не знали: «Государство — это мы!»? О как… А что за государство без самобытной культуры? Вы, шериф, и есть Государство. А эти самые авторы — Культура.

Я даже чуть назад отпрянул: эк его раззадорило. А может, это и хорошо, неравнодушные люди вырастают. Пусть пишут.

— Ты это, машину убери-ка с дороги от греха, поворот позади слепой. Тут, между прочим, одно из первых наших ДТП произошло.

— В клуб придете?

— Приду.

Дальнейшая дорога до Белой Церкви прошла без происшествий, лишь на подъезде к повороту мы издали увидели впереди одинокую бабку на велосипеде. Похоже, это работница храма, одежда соответствующая. Как же ее зовут… Вспомнил, Аглая!

— Притормози возле.

Монтана аккуратно, даже с поворотником, обогнал недовольно посмотревшую на нас велосипедистку и остановился, на этот раз у обочины, почти у синего знака-указателя с белой стрелкой налево и надписью «п. Белая Церковь».

— Здравствуйте, бабушка Аглая, не страшно ли одной-то ездить по лесам? — крикнул я в открытую форточку.

Аглая остановилась возле машины, уверенно поставила ногу в стоптанном сером башмачке на землю, внимательно осмотрела нас с наклоном головы.

— И вам здоровьица, оглашенные! Все бензин жжешь, шериф полицейский? Здоровье, смотрю, не бережете, пузы отр о стите до поры, молодые люди, — легко проворчала она. — И что вы тут страшного нашли, скажите на милость? Зверья давно в этих местах не водится, да у меня и «хаудах» вот наготове имеется.

Я присмотрелся — в передней корзинке, сделанной в виде нормального кенгурятника, под правой рукой у бабки был закреплен обрез двадцатого калибра. Круто подготовлены служители культа, хозяева земель, таких не напугаешь.

— Мы как раз туда, не подвезти ли вас, уважаемая?

— Ехайте себе с Богом, мальчики, сама свои педальки докручу.

После того как мы тронулись и поехали дальше, водитель восхищенно заявил:

— Какие люди, видали! Самостоятельные, сильные! Как про них не писать?

Помедлив, он добавил, переходя на «ты»:

— Шериф, а ты слышал про недавний случай на Пакистанке, когда умники из какого-то афганского племени или кто там они, ну, к нам в иждивенцы пожаловали? Беженцами стать захотели! На гуманитарной шее посидеть приспичило, да чтобы в чистых палаточках с крестами… Вот что это такое, а? Работать не хотят, ресурсы им давай, жилье, питание… Дурака включили, будто ничего не понимают, чукчей из себя строят.

Ишь ты, все уже про это случай знают, обсуждают. Деревня огромная…

Да уж, идеи создания гуманитарных миссий вряд ли в скором времени приживутся на новой планете.

— А ты, Эльдар, если уж чукчей и вспоминаешь в таком ключе, то и пример с них бери во многом, если историю учил… Крепкие люди. Знаешь ли, что это единственный наш народ, который сто пятьдесят лет отстаивал свою независимость и так и не был покорен царской Россией — по договору вошли, так и остались? Три войны — и все кончились поражением русских. Говорят, сам Суворов занимался чукчами по поручению Екатерины, так как они терроризировали всю Восточную Сибирь, практически сведя на нет орочей, ительменов и прочих соседей? Знаешь, что чукчей знали и боялись жители даже Зауралья еще во времена Ивана Грозного? И русские издревле знали этот народ. А справились с ним только водкой. Так что уж чукчи точно свое отстояли.

Так продуктивно и интересно разговаривая, мы с бешеным пиццевозом и добрались до Белой Церкви, где Монтане нужно было скинуть груз.

Я был уверен, что пробуду в поселке не больше пяти минут, но пришлось немного задержаться. Монтана сразу подъехал к храму, энергично просигналил раза четыре. Ни выходить из машины, ни связываться по рации пиццевоз не собирался. Во всех мирах — и на старой Земле, и на этой — дежурные блатные водители диспетчерских служб ведут себя одинаково: драйверы заранее смертельно устали, у них очень много всяких важных дел, и вообще они — элита водительского состава. Особенно ближе к вечеру, когда рабочий настрой спадает, эмоции затихают и никто особо ругать за такое хамство не будет.

Кузов натер до блеска, а коврики на полу грязные.

Так он и сидел, пока из ворот церкви не вышел молодой служка, который и забрал пакет-посылку, расписался в накладной.

Мы почти развернулись на кольце, но возле знаменитой бетонной остановки автобусов, расписанной картинами местных художников, «шестерка» была неожиданно остановлена Булавиным, невысоким, но солидным пожилым мужчиной.

  134